Экономические взгляды Н.Х. Бунге. Николай Христианович Бунге (1823-95)
Николай Христианович Бунге известный экономист и государственный деятель. В начале 1880-х годов Бунге был призван на государственную службу, где занимал пост сначала товарища министра финансов (1880-1881), затем министра финансов (1881-1886) и председателя Комитета министров (1887-95). На посту министра финансов Бунге провел множество реформ, направленных на модернизацию российской экономики, в том числе на укрепление денежно-кредитной системы.
Н.Х. Бунге оставил огромное количество опубликованных работ, в том числе и по вопросу о деньгах, банках и кредите. В своей докторской диссертации "Теория кредита" (1852) он писал о важности кредита для консолидации и рационального использования капитала, для стимулирования развития производительных сил и разрешения социальных противоречий. При этом мобилизацию "праздных капиталов" в банках и направление их туда, "где они доставят наибольшие хозяйственные выгоды", он рассматривал как "умножение капиталов". Бунге, 1852, с. 141-144
Бунге отмечал важную роль кредита в создании новых платежных средств, которые не только сокращают издержки обращения, но и создают абсолютно новую для него базу. Бунге, 1852, с. 156 Он писал, что кредитные средства обращения, такие как "билеты по банковским вкладам, облигации, акции, в особенности же векселя и банковые билеты, заменяющие векселя" отличаются от других инструментов обмена (посредников) тем, что "они создаются обращением самих ценностей, а не производством, что ценность их есть чисто представительная". Бунге, 1852, с. 157 Эти особенности "кредитных оборотных знаков" дают им важные преимущества перед деньгами.
Бунге высказывал уверенность в том, что кредит будет развиваться, и в будущем обмен будет происходить все чаще на основе кредита. Он сформулировал три типа обмена в зависимости от стадии его развития:
1) натуральный обмен,
2) денежный обмен, и 3) обмен, опосредованный кредитом. Бунге, 1852, с. 11 Эти утверждения Бунге созвучны тем, которые позже высказывал немецкий экономист Бруно Гильдебранд в своей работе "Натуральная экономика, денежная экономика и кредитная экономика" (1864).
В различных статьях, опубликованных в конце 1850-х годов, Бунге призывал отказаться от системы казенных банков и монополии государства в кредитной сфере. Казенные банки он считал бюрократическими институтами, которые не способны конкурировать с энергией и компетентностью частного интереса. В работе "Значение промышленных товариществ и условия их распространения" он утверждал, что акции "создают самую развитую форму частной собственности", а акционерные общества являются "счастливым соединением деятельности личной с деятельностью общественной". Бунге. 1857, с. 16-17
Задача создания банковской системы, предназначенной для стимулирования экономического развития, была четко сформулирована в период кредитной реформы 1859-1860 гг., но решена она была лишь в 1860-1870-е годы, когда Министерство финансов возглавил Михаил Рейтерн (с 1862 по 1878 гг.). Рейтерн активно содействовал развитию частных кредитных институтов, и, благодаря его поддержке, в России в короткое время сформировалась целая система частных коммерческих банков.
Другие страны
Экономисты милостью Божьей. Николай Бунге
Крупный теоретик, он показал себя непревзойдённым практиком, создал стабильную финансовую систему и стал первым в официальной России провозвестником необходимости социальной политики.
~~~~~~~~~~~
Николай Бунге
Сегодня наша страна столкнулась с финансово-экономическими проблемами, схожими с теми, что стояли во второй половине позапрошлого века. Тот опыт сохраняет несомненный интерес.
Особую ценность представляет практическая деятельность министерства финансов и теоретические разработки возглавлявшего его экономиста Николая Христиановича Бунге (1823-1895). Он руководил ведомством с 1882 по 1887 год.
Предки Бунге имели шведское происхождение, в семье культивировались усердие, любовь к знаниям, дисциплина, воздержанность в быту. После окончания в 1845 году Киевского университета св. Владимира Николай Бунге был направлен на кафедру законов казенного управления в Нежинский лицей князя Безбородко (имевший статус высшего учебного заведения).
Уже спустя два года, в возрасте 24 лет (!) недавний выпускник, защитив диссертацию «Исследование начал торгового законодательства Петра Великого», становится магистром государственного права. А в 1850 году Бунге был удостоен степени доктора политических наук за диссертацию «Теория кредита». В развитие этих своих работ он подготовил и издал «Курс статистики» (1865) и «Основания политической экономии» (1870). Подробно анализируя зарубежную практику, Бунге настойчиво рекомендовал ограничивать хождение ассигнаций в пользу металлических, а также безналичных расчётов. Он пришёл к выводу, что бумажные, «зачастую многонулёвые» деньги провоцируют инфляцию и тем самым обесценивают обращение. Эти вопросы подробно изложены в книгах и статьях Бунге. Он также переводит и дополняет своими комментариями труды зарубежных авторов.
Кузнечный цех. Конец XIX века.
Не случайно Михаил Туган-Барановский отмечал, что Бунге «был очень сильным теоретиком и пришёл на пост министра как добросовестный учёный, который, кроме всего прочего, был хорошо знаком с экономической и финансовой политикой Запада». Бунге трижды избирался ректором Киевского университета. Первый раз - в 1859 году по рекомендации знаменитого Пирогова, хирурга и героя Севастополя. Выдвижение ректором столь молодого профессора не имело прецедента в истории университета. Но объяснялось теми переменами, которые происходили в общественной жизни. Императором стал Александр II - Освободитель. И, едва приступив к обязанностям ректора, Бунге был вызван в Петербург для участия в работе Редакционных комиссий, учреждённых для подготовки законопроекта об отмене крепостного права. Он вошёл в состав Финансовой комиссии, на которую было возложено создание модели выкупных операций.
В Киеве Бунге проработал три десятка лет. Он читал многочисленные курсы, в своих публикациях пытался раскрыть передовой опыт тех зарубежных стран, которые обогнали Россию в социально-экономическом развитии. При этом в науке занимал самостоятельную позицию. Во многом опираясь на идеи Адама Смита, Бунге вместе с тем считал, что цены определяются спросом и предложением. Движущей силой общественного развития он полагал стремление людей к удовлетворению потребностей путём «полезной деятельности», которая заключается не только в производстве предметов потребления, но и в научной, культурной, просвещенческой деятельности. «Хозяйственное устройство человеческих обществ… развивается вместе с успехами образования, благосостояния и нравственности, вместе с расширением круга деятельности и общественной власти, и индивидуальной инициативы. Общество благоустроенное не есть неизбежная форма свободно сложившихся частных отношений, как думали последователи Смита, - это результат непрерывного совокупного действия правительства и народа».
При Бунге сложилась киевская школа экономической мысли. Её представителей объединяло отрицание трудовой теории стоимости, неприятие социалистической доктрины, признание необходимости социальных реформ, преимущественное внимание к практическим вопросам экономической политики. Влияние Бунге на представителей школы ярко описано её видным представителем Дмитрием Пихно. «Что влекло нас, молодых студентов, к этому осторожному мыслителю, аудитория которого была полна слушателей и почти каждый выпуск давал молодых экономистов, с увлечением работавших под его руководством? Это была другая, более интимная, невидимая постороннему глазу духовная связь… Этот холодный с виду мудрец был весь проникнут недосягаемым нравственным идеализмом, за его иронической улыбкой, которая так часто смущала и которой мы так боялись, от нас не скрывалось нежное, любящее, отзывчивое и бесконечно доброе сердце».
В одном из своих первых (1883 г.) развёрнутых докладов императору Александру III Бунге отмечал: «Внимательное изучение слабых сторон нашего государственного строя указывает на необходимость обеспечить правильный рост промышленности достаточным для неё покровительством: укрепить кредитные учреждения на началах, проверенных опытом, способствуя притом удешевлению кредита; усилить в интересах народа и государства доходность железнодорожных предприятий, установив над ними надлежащий контроль; упрочить кредитное денежное обращение совокупностью направленных к достижению этой цели постепенно проводимых мер. Далее - ввести преобразования в системе налогов, сообразные со строгой справедливостью и обещающие приращение доходов без обременения плательщиков податей; наконец, восстановить превышение доходов над расходами (без чего улучшение финансов немыслимо) ограничением сверхсметных кредитов и соблюдением разумной бережливости во всех отраслях управления».
Крестьянский банк. Киев.
Вступление Бунге в 1880 году в должность товарища министра финансов и вскоре, с 1 января 1882-го, министра обозначило новый этап в российской денежно-кредитной политике. В назначении на пост в правительстве учёного многие увидели признание высокого авторитета науки и необходимости специальных знаний. Но начинать работу пришлось в весьма сложных обстоятельствах. Сумма государственного долга на 1 января 1881 года превысила шесть миллиардов рублей. Предстояли новые займы - внутренние и внешние. Основными причинами были финансовые последствия русско-турецкой войны 1877-1878 годов и колоссальные государственные расходы по крестьянской и последующим реформам. Для предотвращения системного кризиса Бунге инициировал выпуск золотой шестипроцентной ренты 1883 года на доходы. Это улучшило финансовую ситуацию. Лавируя, идя на компромиссы, Бунге был стоек при защите доходов казны. Ангел кротости и доброты превращался в Геркулеса железной воли и не только председателю министров, но самому государю говорил «невозможно» в ответ на просьбу о деньгах.
Эту программу долговременной финансовой политики государства император одобрил, и в последующие годы она была выполнена почти полностью (кроме пункта о превышении - ввиду крупных расходов по погашению госзаймов).
Одним из первых финансовых мероприятий, проведённых Бунге, стало понижение выкупных платежей для крестьян. Оно было осуществлено в размере 1 рубля с каждого душевого надела в великорусских пределах и на 16 копеек с рубля в других местностях. Общая сумма понижения составила 12 миллионов рублей в год. Частичное освобождение крестьян (кроме государевых) от подушной подати в 1886-м - тоже заслуга Бунге. Это решение способствовало росту продуктивности сельского хозяйства. Вследствие стабилизации крестьянских доходов стал расти спрос на технику.
Бунге являлся сторонником государственного протекционизма и жёсткой налоговой системы. В период его руководства российским Минфином были увеличены налоги на сахар, спирт, табак. Были повышены гербовый сбор, пошлины примерно на 35% ассортимента российского потребительского импорта. Кроме того, в 1881 году была учреждена десятипроцентная надбавка на весь импортный тариф. Затем последовало повышение ввозных пошлин на вальцевое железо, сталь, технические машины, некоторые виды морских и речных судов. Тогда же ввели налог на золотодобычу и обработку драгметалла; дополнительные и раскладочные сборы с торгово-промышленных предприятий (законы 5 июля 1884 г. и 5 января 1885 г.). Повышались ставки большинства других налогов. Эти меры позволили к концу 1880-х сократить дефицит госбюджета почти на 90%.
Вместе с тем, Бунге утверждал, что «обычные таможенные пошлины составляют налог и должны быть рассматриваемы главным образом как подать. Они должны как можно меньше зависеть от торговых договоров (то есть не быть подспорьем протекционизма. - А.Ч.), должны быть соотнесены с общею системою налогов, с влиянием их на производство, на торговлю и на потребление. Поощрение промышленности может и должно иметь место, но покровительственный тариф и льготы, общие для всех лиц, дают поощрение любому безо всякого разбора и потому не всегда желательны. Пособия такие часто свидетельствуют о нерасчётливости в государственном хозяйстве. Либеральный таможенный тариф способствует усилению потребления, но низкие таможенные пошлины при высоких налогах в стране нежелательны». Упомянутые проблемы, как ни странно, не потеряли актуальности и спустя 130 лет.
Банковское обслуживание крестьянства - тоже во многом заслуга Бунге. Он считал, что основные проблемы этой социальной группы связаны с недостаточным размером земельных наделов и невозможностью получить долгосрочный кредит для расширения угодий. Для решения этих вопросов был создан Крестьянский банк. Он выдавал ссуды на покупку частновладельческих, прежде всего дворянских, земель. В 1883-1915 годах услугами банка воспользовались свыше миллиона крестьянских дворов. Они приобрели более 15,9 млн десятин земли (это больше территории современных Австрии, Швейцарии и Словении, вместе взятых). Общая сумма выданных ссуд превысила 1,35 млрд рублей.
Кроме того, Бунге инициировал активное развитие общероссийской железнодорожной сети и особенно межрегиональных магистралей, которые, по его мнению, «при пространствах, национальных и экономических особенностях, присущих Российскому государству, имеют наиважнейшее значение». В 1881-1889 годах на строительство путей сообщения было израсходовано около 133,6 млн рублей. Проложена 3461 верста железных дорог. Стальные артерии связали Поволжье, Средний Урал, Черноземье, Северный Кавказ, Бессарабию и некоторые районы Средней Азии.
Бакинские нефтяные промыслы. Конец XIX в.
В числе реализованных Бунге реформ - закон от 1 июня 1882 года, впервые в России регламентирующий фабричный труд, в том числе продолжительность рабочего дня, параметры выплат сверхурочных, социальные гарантии рабочим и их семьям. В 1886 году изданы правила найма и надзора за предприятиями.
Как вспоминал российский государственный деятель, учёный и предприниматель Владимир Ковалевский, «Бунге был первым министром финансов, исходившим из твёрдого и ясного сознания, что узкий «финансизм» - исключительная забота о государственных финансах в тесном смысле, - должен быть заменен «экономизмом» - широкой экономической политикой, направленной к развитию народного труда и производительных сил страны, и что хотя бы только удовлетворительного состояния государства нельзя достигнуть при бедности, бесправности и темноте массы населения».
В жизни Николай Христианович Бунге был, по свидетельствам очевидцев, весьма скромным человеком. Отправляясь в Гатчину, он ехал на вокзал на простом извозчике. Из своих доходов (20 тыс. руб. в год) тратил лишь часть, отправляя остальные суммы в кассы благотворительных учреждений для бедняков и учащейся молодёжи. Причём делал это анонимно, факт открылся лишь после его отставки.
Кстати, зародыши идей социальной политики содержатся в трудах Бунге ещё доминистерского, киевского периода. Так, в работе «Полицейское право» учёный особо выделял роль рабочих в прибылях акционерных компаний, которые он называл «товариществами нового времени». Ему (рабочему. - А.Ч.) «говорят: мы даём тебе как участнику, как акционеру, права капиталиста и собственника; ты можешь иметь голос в деле общем, а если у тебя есть знания и талант, то предоставляем тебе обязанности главы и руководителя, хотя бы ты не имел капитала». Для современной России эти рекомендации сверхактуальны.
Академик РАН Леонид Абалкин, который привлёк внимание к фундаментальным основам экономических воззрений Бунге, досадовал, что спустя столетие они по-прежнему недооценены. Речь шла в том числе и о создании ссудных касс, которые Бунге считал средством повышения материального благосостояния рабочих. Его могли бы поднять как «производительные товарищества», так и общества, создаваемые для просвещения рабочих, постройки квартир, выдачи пенсий и пособий, кредитные и потребительские кооперативы. В этой связи задача государства «состоит в установлении юридических норм для того, чтобы обеспечить ими возникновение и деятельность новых хозяйственных союзов на правах юридических лиц».
В конце своей жизни Бунге, который ранее читал лекции для наследников престола, составил политическое завещание, адресованное Николаю II («Загробные заметки», 1893-1894 гг.). В нём, опираясь на собственные исследования, международный экономический опыт и результаты проводимых реформ, учёный пропагандировал умеренное - поэтапное, системное, основанное на российской специфике - реформаторство. Он предлагал также больший уровень общественной самостоятельности, выступил за комплексное освоение национальных окраин при сохранении их самобытности. Бунге фактически предлагал «дрейф» Российской Империи к «просвещённой конституционной монархии», как обозначил цель Дмитрий Мережковский.
Словом, деятельность Николая Христиановича Бунге - это комплекс взаимосвязанных мероприятий по укреплению государственной финансово-экономической системы, а также внешнеторговых позиций России, проведению назревших, усиливающих державу преобразований.
Из Милана - в итальянскую часть Швейцарии, до города Лугано, на машине час езды. Потом еще восемь километров наверх, до деревеньки Роверэдо. А дальше – только пешком, по крутому горному склону, мимо одиноких домиков и через лес. Так православные паломники добираются в скит к монаху-отшельнику Гавриилу Бунге, который живет здесь уединенно и почти неотлучно уже больше тридцати лет. Я никогда не встречала человека, который до такой бы меры вместил в себя Христа. Вот это действительно так. В нём живёт Христос, в нём уже нет того человеческого нутра, к которому мы все привыкли, которое мы встречаем в других людях, в нём живёт Христос. И общаясь с ним, ты это чувствуешь, Этот дух, который в нём живёт. Когда я его первый раз увидела, у меня была мысль: что этот русский православный старец делает здесь, даже если он был в другой одежде, неважно. Этот дух меня удивил: что он здесь делает в этих горах Частые гости из Милана здесь не только паломники, но и помощники. Недалеко от скита упало дерево и перегородило дорогу – они его распилят и уберут. Раньше отец Гавриил все делал сам, но теперь ему уже 75 лет, и самую тяжелую работу он поручает молодым и сильным. Когда я был моложе, я все это делал сам: пилил деревья, рубил дрова, а теперь могу только ухаживать за садом и огородом. Раньше я и хлеб сам выпекал, но теперь я мало хлеба ем и поэтому больше не пеку. Три десятилетия в скиту отец Гавриил провел в молитве и изучении трудов святых отцов древней Церкви в оригинале. Несколько лет назад, окончательно убедившись в том, что его родная, Католическая, церковь от святоотеческих и даже апостольских традиций отдалилась, отец Гавриил Бунге принял православие. И теперь с каждым годом паломников к нему приходит все больше – как к человеку огромного духовного опыта, автору толкований святых отцов, монаху-подвижнику и мудрому старцу. Эти домики кажутся довольно большими, но внутри они совсем маленькие - здесь стены очень толстые, из камня. Горный скит – всего четыре домика и церковь. Для уроженца Кельна, Габриэля Бунге, раз и навсегда установленный порядок жизни – это закон. Утром – келейная молитва, чтение книг и писательские труды, днем – обед: единственная горячая еда за весь день, вечером – работа: и физическая, и духовная. Старец принимает паломников - исповедует и на немецком, и на французском, и на итальянском, и на английском. В этой комнате я принимаю людей, они приходят на исповедь или для "духовная беседа" (по-русски). Люди здесь открывают всю свою жизнь – как книгу, и нужно много времени, чтобы вникнуть и осознать, какие духовные проблемы у человека и объяснить ему что-то. Все, кто хоть раз побывал в этом скиту, ощущают здесь ни с чем не сравнимую безмятежность и покой: сюда не долетает ни единого постороннего звука. Абсолютная тишина. Спокойно, мирно. Тут, конечно, и природа играет свою роль – горы, Швейцария, тишина. Людей очень мало. Ночью очень тяжело было привыкнуть к тишине, к абсолютной тишине. То есть, здесь в Милане, это не Москва или какой ещё крупный город, но и в Милане ночью, когда спишь, шумы, а там тишина. Абсолютная. Там настолько спокойно, что... Я когда первый раз лег, лежал и слушал себя. Этого и искал отец Гавриил в Швейцарских Альпах – полного уединения: чтобы ничто не отвлекало от молитвы. В монастыре шум никогда не прекращается – это похоже на механизм, который постоянно работает. Мой друг, монах одного большого монастыря в России, говорит: у меня работа 24 часа в сутки, как я могу сохранять молитвенный дух, когда моя жизнь – сплошная работа? Он хотел стать монахом с самых юных лет. Старец любит вспоминать, как студентом Боннского университета он приехал на два месяца в Грецию, где познакомился с православными верующими. Тогда, в 21 год, он впервые всерьез задумался о том, какая церковь полнее сохранила традицию Я сказал тогда грекам: "Мне очень нравится у вас в Церкви, но жаль, что вы в расколе с нами". И тогда Янис Галанис, который потом стал известным богословом, сказал: "Ты не прав, это вы в расколе с нами!" Представьте, какой это был шок для меня! С этого для меня и начался поиск Истины. В 22 года Габриель Бунге ушел из мира и долгих 18 лет провел в бенедектинском монастыре Шеветонь в Бельгии. Но ему показалось мало быть только монахом – он стремился к подвигу отшельничества. И в 1980-м году, по благословению духовенства, он поселился здесь, на высоте 800 метров. В то время это был заброшенный участок земли, на котором стояло несколько полуразрушенных построек для скота. Он рассказывал, что первую зиму, когда он жил там в Швейцарии, в горах, в его домике, где он жил, не было изоляции. Ему было холодно, голодал. Были, конечно, друзья, которые ему помогли. Но там была очень суровая погода, холодно, снег и т.д. Брата Габриэля вдохновлял подвиг первых отшельников, отцов древней церкви. Моя идея была вернуться к образу жизни первых монахов во всем – в том, как молиться, как пребывать в своей келье. Это очень сконцентрированный образ жизни. Ты монах и днем, и ночью, круглые сутки, и ты сосредоточен на сущности этой жизни. Первые несколько лет он провел в совершенном одиночестве. Читал и переводил святых отцов и стремился только к одному - к постоянному общению с Богом. Невозможно по-настоящему рассказать о монашеской внутренней жизни. Монах и не должен об этом говорить. Это все равно что держать дверь бани открытой: очень скоро станет холодно. Баня должна быть закрыта. Однажды скит начал посещать молодой человек, который вскоре принял монашество и остался здесь навсегда. Его звали отец Рафаил. Для него как для единственного ученика отец Габриэль и составил те практические руководства для духовной жизни, которые позже станут книгами и выйдут в свет на многих языках. Отец Гавриил сказал, что в монастыре можно бывать в службах, все молятся, даже если ты не молишься, служба всё равно происходит. Если ты отшельник, если ты сам не молишься, ничего не происходит. И это действительно так. И очень быстро тогда ты падаешь в уныние. Это не случайно, что первая книга, одна из первых книг, которые Отец Гавриил написал, это именно об этом, по трудам Евагрия Понтийского. Потому что это была для него не теоретическая проблема. Это действительно для каждого отшельника, я думаю, жизненный, такой момент. И все остальные книги, которые он потом написал, это именно проблемы духовой жизни, с которыми он сам боролся. О гневе. Я думаю потому что действительно эти духовные проблемы всех христиан. Отшельник, он это чувствует в одиночестве, может быть, сильнее. Вдвоем монахи жили в скиту целых 18 лет, абсолютно автономно: сами рубили деревья и кололи дрова, сами мололи муку и выпекали хлеб, сами выращивали виноград и овощи. Долгая болезнь и кончина единственного собрата стала для отца Габриэля тяжелым испытанием. Это было очень трудно. Отец Рафаил шесть лет тяжело болел, и сколько раз мне приходилось бежать в больницу, вызывать врачей… Я и не представлял, что монашеский образ жизни подразумевает и это тоже. С тех пор он живет один. Помощники надолго не задерживаются: кто-то приезжает на несколько часов, кто-то - на несколько дней. Юрий Софоклов, юрист из Германии, специально взял отпуск, чтобы провести две недели в скиту у старца Гавриила. Человек этот, действительно, стоит на основах православия, стоит на фундаменте святых отцов. Причём, самых древних святых отцов, которых он изучал в оригинале. Он знает эти языки, он знает греческий, он знает латынь, конечно. Но, мало того, он знает, я даже не смогу всё перечислить, арабский, курдский, сирийский. И все эти творенья святых отцов, он изучал их. И ими он щедро со мной делился. И за это я, конечно, безмерно благодарен. Потому что ничто не заменит живого общения с таким человеком. Я так думаю, что простота жизни – это то, зачем сюда люди и едут. То есть, именно для того, чтобы отрешиться от мирских своих проблем, именно для того, чтобы, может быть, не столько времени тратить на раздумья о еде, о том, что сегодня будет на столе, о всяких своих других делах, а вот именно для тог, чтобы вот эти дни, похожие один на другой, чтобы они как раз и дали возможность вот именно жить. То есть, не думать, а жить этой вечностью, которая собственно такая она и есть - размеренная, спокойная как прямая линия. И вот по ней ты в этой вечности ты идёшь. Здесь нет ни Интернета, ни телевидения, ни радио. Телефон с автоответчиком стоит в трапезной, и отец Гавриил изредка его прослушивает. За почтой в ближайшую деревню просит сходить помощника. Во время постов двери скита и вовсе закрыты для всех. Даже газет у меня здесь нет. Долгое время я выписывал еженедельные издания, но я был так расстроен систематической дезинформацией, это так утомительно! И теперь я читаю только книги. Живя в изоляции, вдали от новостей, отшельник все надеялся на воссоединение церквей – Православной и Католической. Но несколько лет назад понял, что ему этого не дождаться. И решил сам сделать шаг навстречу. Если сегодня Иоанн Златоуст оказался бы на Литургии своего имени, он не был бы сильно шокирован, потому что изменения произошли незначительные. Но думаю, что если бы Григорий Великий попал бы на мессу, носящую его имя, он бы ничего совершенно не узнал, потому что в ней ничего не осталось от того чинопоследования, которое он установил. Очень скоро я вынужден был признаться самому себе, что воссоединение Католической и Православной церкви невозможно. Это две разных системы - как Майкрософт и Эппл – которые очень трудно совместить. И я подумал: то, что невозможно для Церкви, возможно для человека. Я сделал этот шаг лично для себя, я стал православным. Но я не поменял веру, а просто вернулся в древнюю Церковь, которая всегда была моей матерью. Чин присоединения отца Габриэля к православию совершил митрополит Иларион Алфеев. Владыка Иларион как бы не сразу согласился на это, поскольку для нас это было достаточно неожиданно, всё-таки Отец Гавриил не мальчик, и всю свою жизнь сознательную, и священническую и монашескую, он провёл в лоне Католической церкви. И его все знают как известного духовника, известного богослова. Поэтому, конечно, это было такое событие достаточно громкое как бы в межхристианском мире. И для православных, и для католиков. Владыка Иларион несколько раз вопрошал отца Гавриила, действительно ли это его какое-то осознанное решение. И не провоцировано ли оно просто какими-то эмоциями. Или чьими-то поступками. 27 августа 2010-го года монах-бенедиктинец Габриэль был наречен иеромонахом Гавриилом, еще через год он принял великую схиму. В Православной церкви отец Гавриил чувствует себя так, как будто вернулся домой. Время от времени он бывает в Москве, встречается со своими новыми братьями во Христе и служит вместе с ними у престола. Сейчас единственная причина, которая может заставить меня покинуть мой скит, – это поездка в Россию. Для меня это важно - сохранять живой контакт с моей Церковью и с русским монашеством. Отец Гавриил предполагал, что после его перехода в православие он останется совсем один в своем скиту, и его духовные чада-католики от него отвернутся. Но этого не произошло. Они продолжают приходить, а некоторые, вслед за пастырем, даже сменили конфессию. Я был католиком, но, к сожалению, все больше замечал, что наша церковь удалилась от основ. Меня это разочаровало, и я даже хотел стать мусульманином, ходил в мечеть, но имам сказал, что я не готов, и не принял меня. Потом я узнал про монаха-отшельника, чудом его разыскал, не зная ни адреса, ничего. Так больше двадцати лет назад отец Габриэль стал моим духовником. Вскоре после этого у меня обнаружили рак кожи, меланому, я был очень испуган. Жена была беременна вторым ребенком, и мы уже приняли, было, решение, что ребенок не должен родиться в такой неподходящий момент. Но отец Гавриил очень помог мне тогда преодолеть страх смерти и вселил в нас мужество и решимость сохранить этого ребенка. Родился мальчик, теперь он уже взрослый, а сам я полностью исцелился. Когда мой духовник стал православным, я тоже решил перейти в православие. Паломников и духовных чад у старца Гавриила теперь, наоборот, стало гораздо больше. Православные быстро протоптали дорожку в горный скит, и иногда их приезжает даже слишком много. Я не ожидал такого наплыва людей. Этот скит даже трудно найти, случайно попасть сюда невозможно, но кого Бог посылает – тот находит. И теперь, в свои 75 лет, я работаю гораздо больше, чем 10-15 лет назад. Но на все воля Божия! Однажды ко мне приехали двести украинцев! Сто человек с утра и сто - вечером. Для них это был прекрасный опыт, а для меня это было ужасно, я тогда очень сильно заболел. Верующие, которые живут в благополучных европейских странах – Швейцарии и Италии – говорят, что здесь особенно не хватает таких людей, как отец Гавриил. Людей, которые напоминают об истинных ценностях, - и не столько словами, сколько своей жизнью. Швейцария, вообще, такая страна, духовная пустыня, здесь мало духовности. Страна благополучная, и, соответственно, все цели и устроения человеческое, оно, такое, очень материальное. А душа-то должна питаться. Душу невозможно напитать ни магазинами, ни тряпками, ни деньгами. Душа питается особой пищей, духовной. И её здесь очень-очень мало. И Отец Гавриил вот это та духовная пища, которая… Почему мы наверное все стремимся туда. Потому что душа голодает наша. И попав к нему, она питается. Европа живет совершенно другой жизнью - комфорта, - и этот подвиг отца Гавриила сияет над всей этой жизнью, которая привязана к земле, к удобствам жизни... Он всегда искал аскезы и жил, действительно, как ангел во плоти; и это очень ценно. А мне кажется, это не удивительно, это нормально, то есть, это закономерно. Потому что чем больше мир будет жить вот так, как он сейчас живёт и бежать к тому, к чему он сейчас бежит, тем больше будет становиться таких вот, если можно так сказать, Отцов Гавриилов, потому что чем больше таких вот старцев, которые живут в уединении, живут в горах, которые молятся. То же, что я слышал от других людей, то что эти старцы, они молятся за весь мир, за всю землю. И вот чем больше мир будет бежать, за чем он сейчас бежит, тем больше людей будут вынуждены или скажем так, будет так нужно, чтобы они молились вот так в уединении. Церкви в Европе пустуют и закрываются. А православный приход города Лугано недавно, наоборот, открыл новый храм – в бывшей немецкой кирхе. Одна прихожанка наша увидела объявление в газете, что продаётся евангелисткая церковь. Мы сразу поехали посмотреть, она была закрыта, мы вокруг неё походили. Наша! Позвонили батюшке Гавриилу: батюшка, вот, есть такое предложение – продаётся церковь. Благословите! Он благословил. И вот по этому благословению наш настоятель, отец Святослав, и мы все объединились в ассоциацию, чтобы могли купить этот храм. И за год мы собрали все деньги и её выкупили. Она теперь наша. В декабре 2014-го года схиархимандрит Гавриил Бунге в очередной раз надолго – на несколько дней – покидал свой горный скит. В Москве он представлял читателям свои книги, которые впервые вышли в свет на русском языке в издательстве Сретенского монастыря. Они посвящены борьбе со страстями и называются "Объядение, лакомство, чревоугодие", "Тоска, печаль, депрессия" и "Гнев, злоба, раздражение". В них отец Гавриил разъясняет труды Евагрия Понтийского - богослова четвертого века, ученика святителя Григория Богослова. Я переводил и комментировал эти труды, чтобы сделать их доступными людям, которые живут сегодня, в современном мире. Ведь нас разделяют 1700 лет и, разумеется, многое непонятно. Эти книги - инструкции по духовной жизни. Их нельзя прочитать как какой-то роман, за один раз, - они построены, как учебник. За больше чем полвека монашества отец Гавриил приобрел полезное умение: даже прерывая уединение и окунаясь в суету большого мира, он, словно, остается внутри своей кельи – где бы он ни находился. Вокруг меня всегда как будто такая невидимая келья, и я ее переношу с собой везде. Так что мне не так важно, где я нахожусь. Но я счастлив, когда я здесь, потому что здесь тишина и ничто не отвлекает от молитвы. Именно здесь, в безмолвии и первозданности Швейцарских Альп, архимандрит Гавриил Бунге смог приблизиться к тому идеалу, к которому стремился с юности и шел всю свою монашескую жизнь – непрерывному и безраздельному общению с Богом. Цель монашеской жизни – сохранять свой ум в постоянной молитве, все древние отцы говорили так. Это не означает, что ты все время повторяешь какую-то формулу - длинную или короткую – нет, но твой ум обретает состояние молитвы. И ты постоянно пребываешь перед лицом Бога, как ангелы и архангелы. Это происходит понемногу, и ты этого вроде не замечаешь. Но внезапно, вдруг осознаешь, что ты никогда, ни на минуту не можешь забыть Бога, твой ум постоянно перед Ним, что бы ты ни делал. И это именно то, чего я искал здесь, в своем горном скиту.
Псевдоним, под которым пишет политический деятель Владимир Ильич Ульянов. ... В 1907 г. выступал без успеха кандидатом во 2-ю Государственную думу в Петербурге.
Алябьев, Александр Александрович , русский композитор-дилетант. … В романсах А. отразился дух времени. Как и тогдашняя русская литература, они сантиментальны, порою слащавы. Большая их часть написана в миноре. Они почти не отличаются от первых романсов Глинки, но последний шагнул далеко вперед, а А. остался на месте и теперь устарел.
Поганое Идолище (Одолище) - былинный богатырь…
Педрилло (Пьетро-Мира Pedrillo) - известный шут, неаполитанец, в начале царствования Анны Иоанновны прибывший в Петербург для пения ролей буффа и игры на скрипке в придворной итальянской опере.
Даль, Владимир Иванович
Многочисленные повести и рассказы его страдают отсутствием настоящего художественного творчества, глубокого чувства и широкого взгляда на народ и жизнь. Дальше бытовых картинок, схваченных на лету анекдотов, рассказанных своеобразным языком, бойко, живо, с известным юмором, иногда впадающим в манерность и прибауточность, Даль не пошел
Варламов, Александр Егорович
Над теорией музыкальной композиции Варламов, по-видимому, совсем не работал и остался при тех скудных познаниях, которые могли быть вынесены им из капеллы, в те времена совсем не заботившейся об общемузыкальном развитии своих питомцев.
Некрасов Николай Алексеевич
Ни у кого из больших поэтов наших нет такого количества прямо плохих со всех точек зрения стихов; многие стихотворения он сам завещал не включать в собрание его сочинений. Некрасов не выдержан даже в своих шедеврах: и в них вдруг резнет ухо прозаический, вялый стих.
Горький, Максим
По своему происхождению Горький отнюдь не принадлежит к тем отбросам общества, певцом которых он выступил в литературе.
Жихарев Степан Петрович
Его трагедия «Артабан» ни печати, ни сцены не увидела, так как, по мнению князя Шаховского и откровенному отзыву самого автора, была смесью чуши с галиматьей.
Шервуд-Верный Иван Васильевич
«Шервуд, — пишет один современник, — в обществе, даже петербургском, не назывался иначе, как Шервуд скверный… товарищи по военной службе чуждались его и прозвали его собачьим именем «фиделька».
Обольянинов Петр Хрисанфович
…фельдмаршал Каменский публично обозвал его «государственным вором, взяточником, дураком набитым».
Популярные биографии
Петр I Толстой Лев Николаевич Екатерина II Романовы Достоевский Федор Михайлович Ломоносов Михаил Васильевич Александр III Суворов Александр Васильевич
Никола́й Христиа́нович Бу́нге (нем. Nikolai Karl Paul von Bunge ; 11 (23 ) ноября , Киев - 3 (15 ) июня , Царское Село ) - российский государственный деятель , учёный-экономист , академик, министр финансов и председатель Комитета министров Российской империи.
Семья
- Отец - врач, специалист по детским болезням Христиан-Георг Бунге , доктор медицины.
- Мать - Екатерина Николаевна, урождённая Гебнер, в первом браке Изюмова.
Образование
В экономических взглядах был сторонником Адама Смита , затем увлекся немецкой экономической школой. В политике придерживался воззрений, сходных с позицией Джона Стюарта Милля .
Государственный деятель
- В 1880- - товарищ министра финансов.
- С 6 мая 1881 - управляющий министерством финансов.
- 1 января - 31 декабря - министр финансов.
- 1 января 1887 - 3 июня 1895 - председатель Комитета министров и член Государственного совета .
- С 10 декабря - вице-председатель Комитета Сибирской железной дороги (председателем был наследник престола, будущий Николай II).
Финансовая политика
Одним из первых его мероприятий на посту министра финансов явилось понижение выкупных платежей , которое он считал необходимым для улучшения благосостояния крестьян - тем более, что с них взыскивалось больше, нежели уплачивалось по обязательствам выкупной операции. Общая сумма понижения составила до 12 миллионов рублей в год.
Кроме того, при нём были отменены подушная подать и соляной акциз . Для компенсации выпадающих доходов были повышены налоги - на спирт, сахар, табак, а также гербовый сбор и ряд других; увеличены таможенные пошлины на ввозимые товары. Старался снизить расходы, однако сбалансировать бюджет ему не удалось. Был сторонником введения подоходного налога. В 1885 году были введены налог на доход от денежных капиталов, налог на прибыль, а в первую очередь - пошлину на безвозмездно переходящее имущество. Появился институт податных инспекторов. Будучи в теории приверженцем экономического либерализма, был вынужден на практике проводить протекционистскую политику в условиях кризиса, вызванного последствиями резкого роста военных расходов в период русско-турецкой войны 1877-1878 годов.
При Бунге в России началась подготовка денежной реформы: с осени 1884 года в Государственном банке приступили к накоплению золота из поступлений в уплату таможенных пошлин и за счёт внешних займов.
В 1885 году в Санкт-Петербурге по инициативе министра финансов Н.Х. Бунге был учрежден журнал «Вестник финансов, промышленности и торговли», который прекратил свое существование после февральской революции в России в 1917 году.
Аграрный вопрос
Считал, что многие проблемы российского крестьянства связаны с недостаточным размером их земельных наделов и невозможностью получить долгосрочный кредит для покупки новых земель. Для решения этого вопроса при нём был создан Крестьянский поземельный банк. Был противником искусственной консервации сельской общины, предлагал отменить круговую поруку в деревне (Государственный совет не согласился с этой инициативой). Также в его бытность министром финансов был открыт Дворянский земельный банк , причём Бунге считал, что он должен был выдавать ссуды лишь тем дворянам-землевладельцам, которые сами ведут хозяйство на своей земле (однако Государственный совет снял это ограничение).
Трудовое законодательство
При нём велась работа по изданию фабричного (трудового) законодательства. В вступил в силу закон, запрещающий труд малолетних на фабриках и регламентирующий продолжительность труда детей и подростков от 12 до 15 лет, которая была ограничена восемью часами (это привело к существенному сокращению числа малолетних рабочих). В были запрещены ночные работы для подростков в возрасте до 17 лет и женщин на текстильных фабриках. В были изданы «Правила о надзоре за заведениями фабричной промышленности», в которых ограничивался произвол работодателей в отношении работников (запрещалось расплачиваться с рабочими купонами или в натуральной форме, производить вычеты за долги, регламентировались штрафы и др.), а также усиливались репрессивные меры за участие в стачках и подстрекательство к ним, угрозы в адрес администрации и отказ от работы. За исполнением трудового законодательства следила специально учреждённая в фабричная инспекция.
Конфликт с правыми и отставка
Деятельность Бунге подвергалась резкой критике со стороны правых сил (их рупором была газета «Московские Ведомости »). Его обвиняли в «непонимании условий русской жизни, доктринёрстве, увлечении тлетворными западноевропейскими теориями». Эти обвинения способствовали его отставке с поста министра финансов и назначению на почётный, но лишённый реального влияния пост председателя Комитета министров.
Загробные заметки
Незадолго до смерти написал политическое завещание, адресовав его императору (оно получило название «Загробные заметки»). В этом документе, подготовленном с умеренно-реформаторских позиций, говорилось о перспективах экономических преобразований в стране, государственном управлении, народном образовании, налогообложении, крестьянском и рабочем законодательстве, национальном вопросе. Был противником крайностей великодержавной политики российской монархии. Отверг аргументы сторонников общины, утверждающих, что она спасает крестьянство от обезземеливания и кулацкой эксплуатации. «Хотя для каждого мыслящего человека должно быть ясным, - писал он, - что и при общинном владении возможно также кулачество, спаивание мира, обирание бедных богатыми и, наоборот, разорение достаточного населения мироедами и гнет мира; хотя обезземеление не есть последствие частной собственности, а, как все признают, - возрастания населения». Критиковал правительство за недостаток внимания к переселенческому вопросу. Позднее некоторые идеи Бунге реализовывались в ходе реформ П. А. Столыпина .
Труды
Напишите отзыв о статье "Бунге, Николай Христианович"
Примечания
Литература
- Шилов Д. Н. Государственные деятели Российской империи. Главы высших и центральных учреждений. 1802-1917. Биоблиографический справочник. СПб, 2001. С. 99-105.
- Степанов В. Л. Н. Х. Бунге: Судьба реформатора. М., 1998.
- Тебиев Б. К. , Калинина Н. Н. Пантеон экономических мыслителей России: Николай Христианович Бунге // Школьный экономический журнал. - 2002. - № 3. - С. 103-111.
- // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). - СПб. , 1890-1907.
- Санкт-Петербург. 300 + 300 биографий. Биографический словарь / St. Petersburg. 300 + 300 biographies. Biographic Glossary // Сост. Г. Гопиенко. - На рус. и англ. яз. - М.: Маркграф, 2004. - 320 с. - Тир. 5000 экз. - ISBN 5-85952-032-8 . - С. 42.
Ссылки
- (недоступная ссылка с 12-12-2012 (2434 дня) - история , копия )
См. также
| Предшественник: Александр Абаза |
Министры финансов России
- |
Преемник: Иван Вышнеградский |
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||
Белое движение
|
||||||||||||||||||||||||||
Россия (1918-1920)
Отрывок, характеризующий Бунге, Николай Христианович
– Ежели бы я был женщина, я бы это делал, Marie. Это добродетель женщины. Но мужчина не должен и не может забывать и прощать, – сказал он, и, хотя он до этой минуты не думал о Курагине, вся невымещенная злоба вдруг поднялась в его сердце. «Ежели княжна Марья уже уговаривает меня простить, то, значит, давно мне надо было наказать», – подумал он. И, не отвечая более княжне Марье, он стал думать теперь о той радостной, злобной минуте, когда он встретит Курагина, который (он знал) находится в армии.Княжна Марья умоляла брата подождать еще день, говорила о том, что она знает, как будет несчастлив отец, ежели Андрей уедет, не помирившись с ним; но князь Андрей отвечал, что он, вероятно, скоро приедет опять из армии, что непременно напишет отцу и что теперь чем дольше оставаться, тем больше растравится этот раздор.
– Adieu, Andre! Rappelez vous que les malheurs viennent de Dieu, et que les hommes ne sont jamais coupables, [Прощай, Андрей! Помни, что несчастия происходят от бога и что люди никогда не бывают виноваты.] – были последние слова, которые он слышал от сестры, когда прощался с нею.
«Так это должно быть! – думал князь Андрей, выезжая из аллеи лысогорского дома. – Она, жалкое невинное существо, остается на съедение выжившему из ума старику. Старик чувствует, что виноват, но не может изменить себя. Мальчик мой растет и радуется жизни, в которой он будет таким же, как и все, обманутым или обманывающим. Я еду в армию, зачем? – сам не знаю, и желаю встретить того человека, которого презираю, для того чтобы дать ему случай убить меня и посмеяться надо мной!И прежде были все те же условия жизни, но прежде они все вязались между собой, а теперь все рассыпалось. Одни бессмысленные явления, без всякой связи, одно за другим представлялись князю Андрею.
Князь Андрей приехал в главную квартиру армии в конце июня. Войска первой армии, той, при которой находился государь, были расположены в укрепленном лагере у Дриссы; войска второй армии отступали, стремясь соединиться с первой армией, от которой – как говорили – они были отрезаны большими силами французов. Все были недовольны общим ходом военных дел в русской армии; но об опасности нашествия в русские губернии никто и не думал, никто и не предполагал, чтобы война могла быть перенесена далее западных польских губерний.
Князь Андрей нашел Барклая де Толли, к которому он был назначен, на берегу Дриссы. Так как не было ни одного большого села или местечка в окрестностях лагеря, то все огромное количество генералов и придворных, бывших при армии, располагалось в окружности десяти верст по лучшим домам деревень, по сю и по ту сторону реки. Барклай де Толли стоял в четырех верстах от государя. Он сухо и холодно принял Болконского и сказал своим немецким выговором, что он доложит о нем государю для определения ему назначения, а покамест просит его состоять при его штабе. Анатоля Курагина, которого князь Андрей надеялся найти в армии, не было здесь: он был в Петербурге, и это известие было приятно Болконскому. Интерес центра производящейся огромной войны занял князя Андрея, и он рад был на некоторое время освободиться от раздражения, которое производила в нем мысль о Курагине. В продолжение первых четырех дней, во время которых он не был никуда требуем, князь Андрей объездил весь укрепленный лагерь и с помощью своих знаний и разговоров с сведущими людьми старался составить себе о нем определенное понятие. Но вопрос о том, выгоден или невыгоден этот лагерь, остался нерешенным для князя Андрея. Он уже успел вывести из своего военного опыта то убеждение, что в военном деле ничего не значат самые глубокомысленно обдуманные планы (как он видел это в Аустерлицком походе), что все зависит от того, как отвечают на неожиданные и не могущие быть предвиденными действия неприятеля, что все зависит от того, как и кем ведется все дело. Для того чтобы уяснить себе этот последний вопрос, князь Андрей, пользуясь своим положением и знакомствами, старался вникнуть в характер управления армией, лиц и партий, участвовавших в оном, и вывел для себя следующее понятие о положении дел.
Когда еще государь был в Вильне, армия была разделена натрое: 1 я армия находилась под начальством Барклая де Толли, 2 я под начальством Багратиона, 3 я под начальством Тормасова. Государь находился при первой армии, но не в качестве главнокомандующего. В приказе не было сказано, что государь будет командовать, сказано только, что государь будет при армии. Кроме того, при государе лично не было штаба главнокомандующего, а был штаб императорской главной квартиры. При нем был начальник императорского штаба генерал квартирмейстер князь Волконский, генералы, флигель адъютанты, дипломатические чиновники и большое количество иностранцев, но не было штаба армии. Кроме того, без должности при государе находились: Аракчеев – бывший военный министр, граф Бенигсен – по чину старший из генералов, великий князь цесаревич Константин Павлович, граф Румянцев – канцлер, Штейн – бывший прусский министр, Армфельд – шведский генерал, Пфуль – главный составитель плана кампании, генерал адъютант Паулучи – сардинский выходец, Вольцоген и многие другие. Хотя эти лица и находились без военных должностей при армии, но по своему положению имели влияние, и часто корпусный начальник и даже главнокомандующий не знал, в качестве чего спрашивает или советует то или другое Бенигсен, или великий князь, или Аракчеев, или князь Волконский, и не знал, от его ли лица или от государя истекает такое то приказание в форме совета и нужно или не нужно исполнять его. Но это была внешняя обстановка, существенный же смысл присутствия государя и всех этих лиц, с придворной точки (а в присутствии государя все делаются придворными), всем был ясен. Он был следующий: государь не принимал на себя звания главнокомандующего, но распоряжался всеми армиями; люди, окружавшие его, были его помощники. Аракчеев был верный исполнитель блюститель порядка и телохранитель государя; Бенигсен был помещик Виленской губернии, который как будто делал les honneurs [был занят делом приема государя] края, а в сущности был хороший генерал, полезный для совета и для того, чтобы иметь его всегда наготове на смену Барклая. Великий князь был тут потому, что это было ему угодно. Бывший министр Штейн был тут потому, что он был полезен для совета, и потому, что император Александр высоко ценил его личные качества. Армфельд был злой ненавистник Наполеона и генерал, уверенный в себе, что имело всегда влияние на Александра. Паулучи был тут потому, что он был смел и решителен в речах, Генерал адъютанты были тут потому, что они везде были, где государь, и, наконец, – главное – Пфуль был тут потому, что он, составив план войны против Наполеона и заставив Александра поверить в целесообразность этого плана, руководил всем делом войны. При Пфуле был Вольцоген, передававший мысли Пфуля в более доступной форме, чем сам Пфуль, резкий, самоуверенный до презрения ко всему, кабинетный теоретик.
Кроме этих поименованных лиц, русских и иностранных (в особенности иностранцев, которые с смелостью, свойственной людям в деятельности среди чужой среды, каждый день предлагали новые неожиданные мысли), было еще много лиц второстепенных, находившихся при армии потому, что тут были их принципалы.
В числе всех мыслей и голосов в этом огромном, беспокойном, блестящем и гордом мире князь Андрей видел следующие, более резкие, подразделения направлений и партий.
Первая партия была: Пфуль и его последователи, теоретики войны, верящие в то, что есть наука войны и что в этой науке есть свои неизменные законы, законы облического движения, обхода и т. п. Пфуль и последователи его требовали отступления в глубь страны, отступления по точным законам, предписанным мнимой теорией войны, и во всяком отступлении от этой теории видели только варварство, необразованность или злонамеренность. К этой партии принадлежали немецкие принцы, Вольцоген, Винцингероде и другие, преимущественно немцы.
Вторая партия была противуположная первой. Как и всегда бывает, при одной крайности были представители другой крайности. Люди этой партии были те, которые еще с Вильны требовали наступления в Польшу и свободы от всяких вперед составленных планов. Кроме того, что представители этой партии были представители смелых действий, они вместе с тем и были представителями национальности, вследствие чего становились еще одностороннее в споре. Эти были русские: Багратион, начинавший возвышаться Ермолов и другие. В это время была распространена известная шутка Ермолова, будто бы просившего государя об одной милости – производства его в немцы. Люди этой партии говорили, вспоминая Суворова, что надо не думать, не накалывать иголками карту, а драться, бить неприятеля, не впускать его в Россию и не давать унывать войску.
К третьей партии, к которой более всего имел доверия государь, принадлежали придворные делатели сделок между обоими направлениями. Люди этой партии, большей частью не военные и к которой принадлежал Аракчеев, думали и говорили, что говорят обыкновенно люди, не имеющие убеждений, но желающие казаться за таковых. Они говорили, что, без сомнения, война, особенно с таким гением, как Бонапарте (его опять называли Бонапарте), требует глубокомысленнейших соображений, глубокого знания науки, и в этом деле Пфуль гениален; но вместе с тем нельзя не признать того, что теоретики часто односторонни, и потому не надо вполне доверять им, надо прислушиваться и к тому, что говорят противники Пфуля, и к тому, что говорят люди практические, опытные в военном деле, и изо всего взять среднее. Люди этой партии настояли на том, чтобы, удержав Дрисский лагерь по плану Пфуля, изменить движения других армий. Хотя этим образом действий не достигалась ни та, ни другая цель, но людям этой партии казалось так лучше.
Четвертое направление было направление, которого самым видным представителем был великий князь, наследник цесаревич, не могший забыть своего аустерлицкого разочарования, где он, как на смотр, выехал перед гвардиею в каске и колете, рассчитывая молодецки раздавить французов, и, попав неожиданно в первую линию, насилу ушел в общем смятении. Люди этой партии имели в своих суждениях и качество и недостаток искренности. Они боялись Наполеона, видели в нем силу, в себе слабость и прямо высказывали это. Они говорили: «Ничего, кроме горя, срама и погибели, из всего этого не выйдет! Вот мы оставили Вильну, оставили Витебск, оставим и Дриссу. Одно, что нам остается умного сделать, это заключить мир, и как можно скорее, пока не выгнали нас из Петербурга!»
Воззрение это, сильно распространенное в высших сферах армии, находило себе поддержку и в Петербурге, и в канцлере Румянцеве, по другим государственным причинам стоявшем тоже за мир.
Пятые были приверженцы Барклая де Толли, не столько как человека, сколько как военного министра и главнокомандующего. Они говорили: «Какой он ни есть (всегда так начинали), но он честный, дельный человек, и лучше его нет. Дайте ему настоящую власть, потому что война не может идти успешно без единства начальствования, и он покажет то, что он может сделать, как он показал себя в Финляндии. Ежели армия наша устроена и сильна и отступила до Дриссы, не понесши никаких поражений, то мы обязаны этим только Барклаю. Ежели теперь заменят Барклая Бенигсеном, то все погибнет, потому что Бенигсен уже показал свою неспособность в 1807 году», – говорили люди этой партии.
Шестые, бенигсенисты, говорили, напротив, что все таки не было никого дельнее и опытнее Бенигсена, и, как ни вертись, все таки придешь к нему. И люди этой партии доказывали, что все наше отступление до Дриссы было постыднейшее поражение и беспрерывный ряд ошибок. «Чем больше наделают ошибок, – говорили они, – тем лучше: по крайней мере, скорее поймут, что так не может идти. А нужен не какой нибудь Барклай, а человек, как Бенигсен, который показал уже себя в 1807 м году, которому отдал справедливость сам Наполеон, и такой человек, за которым бы охотно признавали власть, – и таковой есть только один Бенигсен».
