14.02.202427.05.2017

2003). Как и его старшие сестры Юрий Лотман учился в Петришуле с по год. Затем в поступил на филологический факультет Ленинградского университета .

Военная служба

В Тартуском университете, вдали от официальной советской науки, он быстро вырос в незаурядного ученого; в 1963 году получил звание профессора и много лет заведовал кафедрой русской литературы (1960-1977). Рано заинтересовавшись семиотикой и структурализмом, применив эти новые науки к изучению русской культуры, Ю.М. Лотман, сумел объединить вокруг себя многих независимо мыслящих ученых и стал общепризнанным основателем Тартуско-московской семиотической школы, получившей широкое международное признание. В постсоветской России его имя стало одним из немногих, не запятнанных идейным сотрудничеством с тоталитарным режимом.

Как культурологу Россия обязана Ю.М. Лотману глубокими исследованиями отечественных традиций, духовной жизни и быта, преимущественно XIII-XIX вв., в частности таких фигур, как Радищев, Карамзин, декабристы, Пушкин, Лермонтов, и многих других. Здесь главная заслуга Ю.М. Лотмана в том, что он способствовал очищению этих имен от пропагандистского идеологического грима, накладывавшегося на них в течение десятилетий официальной советской наукой. Однако основным вкладом ученого в культурологию стали его труды по русской культуре во всех ее проявлениях под углом зрения семиотики, равно как и разработка собственной общей теории культуры.

Проблемы семиотики

Ю.М. Лотман рассматривает семиотику как открытую знаковую систему и структуру, включающую помимо основного «штампующего» компонента - естественного языка - множество других знаковых систем, которыми являются, в частности, все виды искусства. Одновременно культура для Лотмана - это и «текст», всегда существующий в определенном «контексте», и механизм, создающий бесконечное многообразие культурных «текстов», и долгосрочная коллективная память, избирательно передающая во времени и пространстве интеллектуальную и эмоциональную информацию.

В начале января 1970 году органы КГБ провели в квартире Ю. Лотмана обыск по делу Натальи Горбаневской. Поездки за рубеж ему были запрещены (Л. Столович. "Воспоминания о Юрии Михайловиче Лотмане. Структурализм с человеческим лицом").

В 1977 году Ю.М. Лотман был избран членом-корреспондентом Британской академии наук; в 1987 г. - членом Норвежской академии наук; в 1988 г. - акакадемиком Шведской королевской академии наук и член Эстонской Академии наук.

В конце 1980-х годов создал серию познавательных телевизионных передач «Беседы о русской культуре». Во время "перестройки" участвовал в политической жизни Эстонии. В октябре 1988 года был избран в совет уполномоченных Народного фронта Эстонии (Пресс-центр Народного конгресса).

В 1993 году Юрий Лотман стал лауреатом Академической премии им. А.С. Пушкина за свои исследования - «Александр Сергеевич Пушкин. Биография писателя» и «Роман А.С. Пушкина „Евгений Онегин“.

Перед своей смертью, уже потерявший зрение, ученый надиктовал ученикам свою последнюю работу - «Культура и взрыв» (М., 1992), в которой попытался с позиции семиотики наметить различия между «взрывными» социокультурными процессами в России, с ее противоречивой дихотомийной культурой, и западной цивилизацией с более плавным и менее разрушительным развитием.

Юрий Михайлович Лотман скончался в Тарту 28 октября 1993. Похоронен на кладбище Раади в Тарту.

Награды

Медаль «За боевые заслуги».
Орден Красной Звезды.
Медаль «За отвагу».
Орден Отечественной войны II степени.

Семья

Oтец - Михаил Львович Лотман ( -) - юрист;
Мать - Сара Самуиловна (Александра Самойловна) Лотман ( -1963) - зубной врач;
Сестры:

- Инна Михайловна (в замуж. Образцова) ( -1999), музыковед и композитор, выпускница Петришуле года; - Лидия Михайловна Лотман ( -2011) - литературовед, сотрудница Пушкинского Дома, выпускница Петришуле года; - Виктория Михайловна Лотман ( -2003) - врач, выпускница Петришуле года.

Жена - Зара Григорьевна Минц ( -1990). - В марте года Ю. Лотман женился на коллеге по Тартускому университету З.Г. Минц. Она была тоже литературоведом, специалистом по изучению русского символизма и творчества Александра Блока, профессором Тартуского университета . В семье Лотманов родилось трое сыновей:

- Михаил Юрьевич Лотман (р. )- профессор семиотики и литературоведения Таллинского университета, член Рийгикогу (Эстонского парламента) в 2003-2007 годах, председатель городского собрания Тарту с 2011 года; - Григорий Юрьевич Лотман (р. ) - эстонский художник; - Алексей Юрьевич Лотман (р. 1960) - биолог, член Рийгикогу (Эстонского парламента) в 2007-2011 годах.

Труды

Лекции по структуральной поэтике (1964);
Статьи по типологии культуры: Материалы к курсу теории литературы. Вып. 1 (1970);
Структура художественного текста (1970);
Анализ поэтического текста. Структура стиха (1972) (монография);
Статьи по типологии культуры: Материалы к курсу теории литературы. Вып. 2 (1973);
Семиотика кино и проблемы киноэстетики (1973);
Роман А. С. Пушкина «Евгений Онегин»: Комментарий (1980);
Александр Сергеевич Пушкин: биография писателя (1981);
Культура и взрыв (1992);
Лотман Ю. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII - начало XIX века). (1993);
Диалог с экраном (1994; совместно с Ю. Цивьяном).

Статьи и исследования по русской литературы

«Пиковая дама» и тема карт и карточной игры в русской литературе начала XIX века;
"Образы природных стихий в русской литературе - А.С.Пушкин. Ф.М. Достоевский. А. А. Блок";
"Русская литература послепетровской эпохи и христианская традиция";
Об «Оде, выбранной из Иова», Михаила Васильевича Ломоносова;
"Александр Николаевич Радищев - поэт-переводчик";
"Поэзия - -х годов";
Стихотворение Андрея Тургенева «К отечеству» и его речь в Дружеском литературном обществе;
А. Ф. Мерзляков как поэт;
Сатира Воейкова «Дом сумасшедших»;
«Сады» Делиля в переводе Воейкова и их место в русской литературе;
Кто был автором стихотворения «На смерть К. П. Чернова»;
Аутсайдер пушкинской эпохи;
Неизвестный текст стихотворения А. И. Полежаева «Гений»;
Поэтическая декларация Лермонтова («Журналист, читатель и писатель»);
Лермонтов. Две реминисценции из «Гамлета»;
Из комментария к поэме «Мцыри»;
О стихотворении М. Ю. Лермонтова «Парус» (1990) (совместно с З. Г. Минц);
Заметки по поэтике Тютчева;
Поэтический мир Тютчева;
Тютчев и Данте. К постановке проблемы;
«Человек природы» в русской литературе XIX века и «цыганская тема» у Блока (1964) (совместно с З. Г. Минц);
Блок и народная культура города;
О глубинных элементах художественного замысла (К дешифровке одного непонятного места из воспоминаний о Блоке);
В точке поворота;
Поэтическое косноязычие Андрея Белого;
Стихотворения раннего Пастернака. Некоторые вопросы структурного изучения текста;
Анализ стихотворения Б. Пастернака «Заместительница»;
«Дрозды» Б. Пастернака;
Между вещью и пустотой (Из наблюдений над поэтикой сборника Иосифа Бродского «Урания») (1990) (совместно с М. Ю. Лотманом);
Пути развития русской прозы - -х гг.;
Клио на распутье (1988);
Андрей Сергеевич Кайсаров и литературно-общественная борьба его времени (1958);
«Слово о полку Игореве» и литературная традиция XVIII - начала XIX в.;
О слове «папорзи» в «Слове о полку Игореве»;
Об оппозиции «честь» - «слава» в светских текстах киевского периода;
Ещё раз о понятиях «слава» и «честь» в текстах киевского периода;
«Звонячи в прадѣднюю славу»;
О понятии географического пространства в русских средневековых текстах;
Литература в контексте русской культуры XVIII века:
1. Роль и место литературы в сознании эпохи;
2. О жизни, которая не умещалась в литературу, и литературе, которая становилась жизнью;
3. Литература и читатель: жизнь по книге;
4. Классицизм: термин и (или) реальность;
5. Жизнь текста в пространстве между кистью художника и зрением аудитории.
«Езда в остров любви» В. К. Тредиаковского и функция переводной литературы в русской культуре первой половины XVIII века;
Пути развития русской просветительской прозы XVIII века;
Архаисты-просветители;
Отражение этики и тактики революционной борьбы в русской литературе конца XVIII века:
1. Спор о бессмертии души и вопросы революционной тактики в творчестве Радищева;
2. Радищев и проблема революционной власти;
3. Политическое мышление Радищева и опыт Французской революции;
Из комментариев к «Путешествию из Петербурга в Москву»;
Неизвестный читатель XVIII века о «Путешествии из Петербурга в Москву»;
В толпе родственников (О книге Георгия Шторма «Потаённый Радищев. Вторая жизнь „Путешествия из Петербурга в Москву“»);
«Сочувственник» А. Н. Радищева А. М. Кутузов и его письма к И. П. Тургеневу;
Идея исторического развития в русской культуре конца XVIII - начала XIX столетия;
Проблема народности и пути развития литературы преддекабристского периода;
Писатель, критик и переводчик Я. А. Галинковский;
Матвей Александрович Дмитриев-Мамонов - поэт, публицист и общественный деятель;
П. А. Вяземский и движение декабристов;
«Два слова постороннего» - неизвестная статья П. А. Вяземского;
Основные этапы развития русского реализма (1960) (совместно с Б. Ф. Егоровым и З. Г. Минц);
Истоки «толстовского направления» в русской литературе -х годов;
О русской литературе классического периода (Вводные замечания);
«Фаталист» и проблема Востока и Запада в творчестве Лермонтова;
Художественное пространство в прозе Гоголя;
О Хлестакове;
Городничий о просвещении;
О «реализме» Гоголя;
Сюжетное пространство русского романа XIX столетия;
Два устных рассказа Бунина (К проблеме «Бунин и Достоевский»);
«Человек, каких много» и «исключительная личность» (К типологии русского реализма первой половины XIX в.);
Дом в «Мастере и Маргарите»;
Александр Сергеевич Пушкин;
Пушкин. Очерк творчества;
Идейная структура «Капитанской дочки»;
К структуре диалогического текста в поэмах Пушкина (Проблема авторских примечаний к тексту);
Идейная структура поэмы Пушкина «Анджело»;
Посвящение «Полтавы» (Адресат, текст, функция);
Пушкин и "Повесть о капитане Копейкине" (К истории замысла и композиции «Мёртвых душ»);
Опыт реконструкции пушкинского сюжета об Иисусе;
Замысел стихотворения о последнем дне Помпеи;
Из размышлений над творческой эволюцией Пушкина ();
Из истории полемики вокруг седьмой главы «Евгения Онегина» (1963);
О композиционной функции «десятой главы» «Евгения Онегина» (1987);
Источники сведений Пушкина о Радищеве ( -);
Пушкин и М. А. Дмитриев-Мамонов;
Две «Осени»; Николай Михайлович Карамзин;
Эволюция мировоззрения Карамзина ( -);
Поэзия Карамзина;
Черты реальной политики в позиции Карамзина -х гг. (К генезису исторической концепции Карамзина);
«Письма русского путешественника» Карамзина и их место в развитии русской культуры (1984) (совместно с Б. А. Успенским);
Колумб русской истории;
«О древней и новой России в её политическом и гражданском отношениях» Карамзина - памятник русской публицистики начала XIX века;
Политическое мышление Радищева и Карамзина и опыт Французской революции.

Переводы

Jurij Lotman. Kultūros semiotika: straipsnių rinktinė / sudarė Arūnas Sverdiolas; iš rusų kalbos vertė Donata Mitaitė. Vilnius: Baltos lankos, (Vilniaus spauda). XV, 366, p. (Atviros Lietuvos knyga: ALK, ISSN 1392-1673). Tir. 2000 egz. ;
«Aleksandr Sergejevitš Puškin» (monograafia). Tõlkinud Piret Lotman. Eesti Raamat, Tallinn 1986; 2., täiendatud trükk: Varrak (kirjastus), Tallinn 2003, 332 lk; ; 3. trükk: Varrak 2006, 332 lk; ;
«Kultuurisemiootika: tekst - kirjandus - kultuur». Tõlkinud Pärt Lias, Inta Soms, Rein Veidemann. Olion, Tallinn 1991, 422 lk; ; 2. trükk: Olion 2006, 360 lk; ;
«Semiosfäärist». Koostanud ja tõlkinud Kajar Pruul. Järelsõna «Semiootika piiril»: Peeter Torop. Sari Avatud Eesti Raamat, Vagabund, Tallinn 1999, 416 lk; ;
«Kultuur ja plahvatus». Tõlkinud Piret Lotman. Järelsõna: Mihhail Lotman. Varrak, Tallinn 2001, 232 lk; ; 2. trükk: Varrak 2005, 232 lk; ;
«Vestlusi vene kultuurist: Vene aadli argielu ja traditsioonid 18. sajandil ja 19. sajandi algul» I-II. Tõlkinud Kajar Pruul. 1. köide: Tänapäev, Tallinn 2003, 368 lk; ; 2., parandatud trükk 2006, 368 lk; . 2. köide: Tänapäev, Tallinn 2006, 288 lk;

Лотман, Юрий Михайлович Лотман, Юрий Михайлович Юрий Михайлович Лотман (фото Льва Зильбера) Дата рождения: 28 февраля 1922 Место рождения: Петроград, СССР Дата смерти … Википедия

ЛОТМАН Юрий Михайлович - (1922 94) литературовед. Профессор Тартуского государственного университета, академик АН Эстонии (1990). Проблемы российской истории, теории русской литературы и культуры исследуются в широком историко философском и историко бытовом контексте (в… … Большой Энциклопедический словарь

Лотман Юрий Михайлович - (1922 1993), литературовед, историк культуры, академик АН Эстонии (1990). Профессор Тартуского государственный Университета. Проблемы истории, теории литературы и культуры исследовал в широком историко философском и историко бытовом контексте (в… … Энциклопедический словарь

Лотман, Юрий Михайлович - (28.02.1922 28.10.1993) спец. в обл. теории литературы и эстетики, истории рус. литературы и культуры, семиотики и культурологии; д р филол. наук, проф. Род. в Петрограде. В 1939 поступил на филол. ф т ЛГУ. С 1940 в Сов. армии. Участник Великой… … Большая биографическая энциклопедия

ЛОТМАН Юрий Михайлович - (28.02.1922, Петроград 28.10.1993, Тарту) специалист в области теории литературы и эстетики, истории рус. литературы и культуры, семиотики и культурологии. Д р филологических наук, проф., член корр. Британской Академии, академик Норвежской,… … Русская Философия. Энциклопедия

Лотман, Юрий Михайлович - (1922 1993) филолог и культуролог, д р филологических наук (1962), действительный член АН Эстонии (1990), член многих зарубежных академий. С 1963 профессор Тартуского университета. Автор трудов в области структурной поэтики, семиотики и… … Педагогический терминологический словарь

ЛОТМАН Юрий Михайлович - (р. 28.2. 1922, Петроград), филолог и культуролог, дер филол. наук (1962), д. ч. АН Эстонии (1990), чл. мн. заруб. академий. Окончил ЛГУ (1950). С 1963 проф. Тартуского ун та. Автор трудов в области структурной поэтики, семиотики и истории рус.… … Российская педагогическая энциклопедия

ЛОТМАН Юрий Михайлович - (1922 1993) русский культуролог, семиотик, филолог. С 1939 студент филологического факультета Ленинградского университета; с 1940 в Советской армии, участник войны. В 1950 1954 работал в Тартусском учительском институте, с 1954 в Тартусском… … Социология: Энциклопедия

ЛОТМАН Юрий Михайлович - (28. 02. 1922, Петроград 28. 10. 1993, Тарту) специалист в области теории литературы и эстетики, истории рус. литературы и культуры, семиотики и культурологии. Д р филологических наук, проф., член корр. Британской Академии, академик Норвежской,… … Русская философия: словарь

Лотман Юрий Михайлович - (1922 1993) культуролог и литературовед. Главная тема творчества проблемы семиотики культуры, то есть знаковых систем, используемых культурой, исследовал также механизмы развития культуры, место искусства в культурном процессе, русскую и… … Человек и общество: Культурология. Словарь-справочник

Книги

Переписка 1954 -1993 гг. , Лотман Юрий Михайлович, Егоров Б. Ф., Минц З. Г.. Впервые публикуемая в полном объеме переписка всемирно известных филологов Ю. М. Лотмана, З. Г. Минц, Б. Ф. Егорова и супруги последнего, ученого-химика С. А. Николаевой ценна и как… Купить за 1565 руб
Культура и взрыв , Лотман Юрий Михайлович. «Культура и взрыв» – одна из последних прижизненных монографий Лотмана, ставшая интеллектуальным бестселлером в нашей стране и за рубежом. Думая о роли знака в культуре, а также о том, как…

Юрий Михайлович Лотман родился 28 февраля 1922 года в Петрограде. В 1939 году он поступил на филологический факультет Ленинградского университета – на выбор профессии в значительной мере повлиял круг друзей его старшей сестры. Его преподавателями в университете были знаменитые профессора и академики – Г.А. Гуковский, М.К. Азадовский, А.С. Орлов, И.И. Толстой, а свою первую курсовую работу студент Лотман писал у В.Я. Проппа. В октябре 1940 года Юрия Лотмана призвали в армию, и после начала Великой Отечественной войны артиллерийский полк, в котором он служил, был переброшен на фронт. С боями он прошел все четыре военных года, закончив войну в Берлине.
Демобилизовавшись в конце 1946 года, Юрий Лотман вернулся учиться в университет и уже в студенческие годы вел активную и плодотворную научно-исследовательскую работу. В 1950 году он с отличием окончил университет, но из-за своей национальности в аспирантуру поступить не мог – в стране вовсю боролись с "космополитами". Поэтому Юрий Лотман устроился преподавателем на кафедру русского языка и литературы Тартуского учительского института, позднее он возглавил эту кафедру. В 1952 году он защитил кандидатскую диссертацию, посвященную творческим взаимоотношениям Радищева и Карамзина, после чего опубликовал ряд работ об этих писателях. В 1954 году Лотмана пригласили на должность доцента в Тартуский университет, в котором он читал лекции. С Тартуским университетом связана вся его последующая жизнь – после защиты докторской диссертации "Пути развития русской литературы преддекабристского периода" он стал профессором, много лет возглавлял кафедру русской литературы, написал почти все свои научные работы.
Значительная часть научного наследия Лотмана посвящена изучению творчества А.С.Пушкина, и вершинами его исследований стали книги "Роман А.С. Пушкина "Евгений Онегин". Комментарий" и "Александр Сергеевич Пушкин. Биография писателя". В сферу интересов ученого входили также семиотика и структурализм, работы Лотмана в этой области получили мировое признание, а его имя стоит среди создателей литературоведческого структурализма. Самые ранние его публикации, затрагивающие эти вопросы, относятся к первой половине 1960-х годов, а среди наиболее известных и значительных исследований можно назвать "Семиотика кино и проблемы киноэстетики", "Анализ поэтического текста", "Структура художественного текста".
Несмотря на тяжелую болезнь и потерю зрения, Юрий Михайлович Лотман продолжал заниматься наукой до последних дней своей жизни, и в 1992 году вышла последняя книга ученого "Культура и взрыв", в которой он по-своему развивал идеи И. Пригожина об особых закономерностях случайных процессов. Скончался Юрий Лотман в Тарту 28 октября 1993 года.
Информация с сайта http://www.alleng.ru
Ю.М.Лотман
Основные работы
Монографии:
1. Андрей Сергеевич Кайсаров и литературно-общественная борьба его времени // Учен.зап. Тарт.гос.ун-та. Тарту, 1958. Вып. 63. (также см. "Карамзин", СПб., 1997. С.637-804.)
2. Лекции по структуральной поэтике // Учен.зап. Тарт.гос.ун-та. Тарту, 1964. Вып.160. / Труды по знаковым системам. Т.1 (также см. "Ю.М.Лотман и тартуско-московская семиотическая школа", М., 1994. С.17-263.)
3. Структура художественного текста М., 1970 (также см. "Об искусстве", СПб., 1998. С.14-281.)
4. Статьи по типологии культуры 1: Материалы к курсу теории литературы Тарту, 1970.
5. Анализ поэтического текста Л., 1972.
6. Семиотика кино и проблемы киноэстетики Талинн, 1973 (также см. "Об искусстве", 1998. С.288-373.). [Текст в Интернете есть в библиотеке Мошкова]
7. Юрий Лотман, Юрий Цивьян Диалог с экраном Таллинн, 1994.
8. Избранные статьи в трех томах Таллинн, изд-во "Александра", 1993.
9. Культура и взрыв М., 1992. (также см. "Семиосфера", СПб., 2000.)
10. Внутри мыслящих миров.Человек-текст-семиосфера-история М., 1996. (также см. "Семиосфера")
11. Роман в стихах Пушкина "Евгений Онегин" Тарту, 1975.
12. Александр Сергеевич Пушкин: биография писателя Л., 1982.
13. Роман А.С.Пушкина "Евгений Онегин": Комментарий Л., 1983.
14. В школе поэтического слова: Пушкин. Лермонтов. Гоголь М., 1988.
15. Сотворение Карамзина М., 1987 (также см. "Карамзин", 1997. С.10-311.)
16. Беседы о русской культуре: быт и традиции русского дворянства (XVIII-начала XIX века) СПб., 1996.
17. Universe of the Mind: a semiotic theory of culture L. 1990. (см. "Внутри мыслящих миров")
Статьи:
1. О проблеме значений во вторичных моделирующих системах // Учен.зап.Тарт.гос.ун-та, 1965. Вып. 181. / Труды по знаковым системам, т.2, С.22-37.
2. К проблеме типологии культуры // Учен.зап.Тарт.гос.ун-та, 1967. Вып. 198. / Труды по знаковым системам, т.3., С.30-38.
3. К проблеме типологии текстов // Тез. докл. во второй Летней школе по вторичным моделирующим системам Тарту, 1966. С.83-91.
4. Тезисы к проблеме "Искусство в ряду моделирующих систем" // Учен.зап.Тарт.гос.ун-та, 1967. Вып. 198. / Труды по знаковым системам, т.3., С.130-145.
5. Литературоведение должно быть наукой // Вопр. лит., 1967. №1. С. 90-100. (также см. "О русской литературе", СПб., 1997. С.756-765.)
6. О семиотическом механизме культуры (Совм. с Б.А.Успенским) //Учен.зап.Тарт.гос.ун-та, 1971. Вып. 284. / Труды по знаковым системам, т.5, С.144-166. (также см. "Избранные статьи", т.3., 1993. С.326-344.
7. Миф-имя-культура (Совм. с Б.А.Успенским) // Учен.зап.Тарт.гос.ун-та, 1973. Вып.308. / Труды по знаковым системам, т.6., С.282-303. (также см. "Избранные статьи", т.1., 1993. С.58-75.
8. Семиотика культуры и понятие текста // Труды по знаковым системам, т.12., С.3-7 (также см. "Избранные статьи", Таллинн, 1993. т.1. С.129-132.
9. О семиосфере // Труды по знаковым системам, Тарту, 1984. №17. С.5-23. (также см. "Избранные статьи", Таллинн, 1993. т.1. С. 11-24.)
10. О динамике культуры // Труды по знаковым системам, Тарту, 1992. № 25. С.5-22. (также см. "Семиосфера", СПб., 2000.)
11. Лотман Ю.М. Проблема знака в искусстве (тезисы доклада). // Лотман Ю.М. Об искусстве. СПБ., 1998.
12. Лотман Ю.М. Феномен культуры, ТЗС № 10, 1978.
13. Лотман Ю.М. Культура как коллективный интеллект и проблемы искусственного разума. // Лотман Ю.М. Семиосфера СПб. 2000.
14. Лотман Ю.М. Место киноискуства в механизме культуры. ТЗС № 8 1977.
15. Лотман Ю.М. Зимние заметки о летних школах. // Ю.М.Лотман и Тартуско-московская семиотическая школа М., 1994.
16. Лотман Ю.М. А.М.Пятигорский, Тезисы. Кяэрику, 10-12 мая 1968 года. Тарту, 1968.
17. Лотман Ю.М. О метаязыке типологических описаний культуры ТЗС №4 Тарту, 1969.
18. Лотман Ю.М. О построении типологии культуры. // Тезисы докладов во второй летней школе по вторичным моделирующим системам, 16-26 августа 1966 г. Тарту, 1966. С.82-83.
19. Лотман Ю.М., Успенский Б.А. О семиотическом механизме культуры. Труды по знаковым системам №5, 1971.
20. Лотман Ю.М. Проблема “обучения культуре” как ее типологическая характеристика. // ТЗС №5, Тарту, 1971.
21. Лотман Ю.М Проблема сходства искуства и жизни в свете структурального подхода. // Лотман Ю.М. Об искусстве. СПб., 1998, С. 378-386.
22. Лотман Ю.М. Поэзия 1790-1810-х годов. // Лотман Ю.М. О поэтах и поэзии СПб., 1996.
23. Лотман Ю.М. Динамическая модель семиотической системы. // Лотман Ю.М. Семиосфера, СПб., 2000.

Лотман Юрий Михайлович

Юрий Михайлович Лотман - один из основателей Московской и Тартуской семиотических школ. Благодаря разработанному им для изучения культуры и литературы структурно-семиотического методу, его исследованиям и научным трудам, мы лучше стали понимать Карамзина, Пушкина и традиции культуры XVIII-XIX веков.

Культуролог и литературовед Ю.М. Лотман родился в Ленинграде 28 февраля 1922 года. С 1930 по 1939 год он проходил обучение в г. Петришуле. После окончания школы сдал экзамены и поступил учиться в Ленинградский университет на филологический факультет. В октябре 1940 года был призван в армию, где служил в войсках связи и прошел всю войну. Награжден орденами (Отечественной Войны и Красной Звезды) и медалями («За отвагу» и «За боевые заслуги»). В апреле 1943 года вступил в ВКП(б), демобилизовался в 1946 году.

Уволившись из вооруженных сил Ю. Лотман продолжил обучение по выбранной специальности и окончил университет в 1950 году. После защиты диплома в университете он, начиная с 1954 года и до конца жизни, трудился в Тартуском университете. В 1954-1959 гг. преподавателем, а с 1960 по 1977 год - заведующим кафедрой. В 1961 году он успешно защитил докторскую диссертацию о литературе додекабристкого (18-19 веков) периода, а в 1963 году Лотману было присвоено звание профессора. Эстония была избрана в качестве места для жизни и работы в связи с большей терпимостью к инакомыслию в академических кругах этой республики.

В 1951 году Ю.М. Лотман женился на студентке Заре Минц (в последствии профессор, литературовед, специализирующийся на изучении русского символизма и творчества А.А. Блока). Лотман всегда любил вспоминать эпизод, произошедший при их первой встрече. Зара Минц, зная о том, что ее преподаватель прекрасно и быстро рисует небольшие портреты, обратилась к нему с просьбой сделать набросок с фото Маяковского для научной конференции. В ответ Лотман раздражено буркнул, что занят и вообще бесплатно не рисует. Зара расплакалась и в запальчивости выкрикнула: "Сволочь усатая!"

В браке у четы Лотманов родилось трое сыновей: Михаил Юрьевич (родился в 1952 г.), профессор литературоведения и семиотики Таллиннского университета, в 2003-2007 годах член Эстонского парламента, а с 2011 года председатель Тартуского городского собрания; Григорий Юрьевич (родился в 1953 г.), художник; Алексей Юрьевич (родился в 1960 г.), биолог, в 2007-2011 член Эстонского парламента.

У родителей (Михаила и Александры) Ю.М. Лотмана было еще трое детей - сестры ученого. Старшая - Инна Михайловна Образцова (1915-1999) была композитором, средняя - Лидия Михайловна Лотман (1917-2011) литературоведом, а младшая - Виктория Михайловна Лотман (1919-2003) врачом.

Главным направлением работы Ю. Лотмана было изучение отечественной культуры и литературы. Он был одним из первопроходцев в создании нового метода изучения этих предметов - структурно-семиотического. Лотман всегда отличался широтой взглядов, что не могло нравиться правящей верхушке. Так, в 1970 году по совершенно надуманной причине (делу Н. Горбаневской) в его квартире был произведен обыск. Тогда же ему был запрещен выезд за границу СССР.

В то время семиотику уже не называли «продажной девкой капитализма», но критиковали не без изрядной доли ехидства. Часто провоцировали такое отношение дилетанты от науки. Ю.М. Лотман к их числу не относился, но сама жизнь ученого, обладающего мировым именем, вне мегаполисов, в маленьком городке рассматривалась в то время как опасная редкость. Поэтому за ученым «присматривали», а сам обыск в его квартире, бывший изначально бесперспективным, рассматривался больше как предупредительная мера. Отголоском этих «забот» государства стал отказ в избрании Лотмана в АН РФ уже после распада СССР как «иностранца». И это притом, что к этому времени Ю.М. Лотман был членом четырех зарубежных академий наук: Британской (с 1977 г.), Норвежской (с 1987 г.), Шведской Королевской (с 1989 г.) и Эстонской (с 1989 г.).

Работал профессор Лотман каторжно, в ущерб собственному здоровью. Он всегда говорил, что в отличие от естественных наук в гуманитарных, основанных на частных суждениях, только так можно чего-то добиться. Даже пережив инсульт и практически не владея правой рукой, он продолжал научную деятельность, диктуя свои мысли секретарям.

Ю.М. Лотман не ограничивался одними только литературными исследованиями. В 80-х он создал телевизионный цикл о русской культуре. Им были также написаны такие работы как: «Об искусстве», «Воспитание души», «Внутри мыслящих миров», известные не только специалистам. Во время перестройки он принимал участие в работе Эстонского народного фронта.

Умер Юрий Михайлович Лотман 28 октября 1993 года и похоронен на кладбище в Тарту. В октябре 2007 года перед университетской библиотекой Тарту ему был установлен памятник.

Философия Науки. Хрестоматия Коллектив авторов

ЮРИЙ МИХАЙЛОВИЧ ЛОТМАН. (1922-1993)

ЮРИЙ МИХАЙЛОВИЧ ЛОТМАН. (1922-1993)

Ю.М. Лотман - ученый-филолог, специалист в области истории и теории литературы, философской теории коммуникации, семиотики, культурологии и эстетики, основатель Тартуской структурно-семиотической школы. Участвовал в Великой Отечественной войне. По этой причине закончил филологический факультет Ленинградского государственного университета только в 1950 году (год поступления - 1939). Начиная с 1950 года жил в г. Тарту (Эстония), работал в местном университете на кафедре русской литературы (заведующий кафедрой - с 1960 по 1977 год). Его многолетняя исследовательская работа велась в направлении создания новой методологии гуманитарных наук, базирующейся на структурно-семиотическом подходе к анализу текстов культуры.

Определение семиотики как науки о знаках и текстах вывело Лотмана на новый уровень понимания семиотического предмета, который трактовался не как просто отдельный знак, а как текст, порождаемый культурой и существующий в ней. Знаки естественного языка, по Лотману, это «первичная моделирующая система», тогда как тексты - соответственно, «вторичная моделирующая система». Методологические идеи Лотмана существенно повлияли на развитие гуманитарного знания, поскольку в его историкосемиотических исследованиях отчетливо проявился междисциплинарный подход к феноменам культуры, учитывающий опыт конкретных наук: истории, лингвистики, литературоведения, математики, информатики, биологии, а также результаты исследований в области синергетики и космологических метанаучных систем. Посредством новой структурно-семиотической методологии Лотману удалось систематизировать принципы различных областей знания в оригинальной философско-культурологической концепции.

Основные работы Ю.М.Лотмана: «Структура художественного текста» (1970), «Семиотика кино и проблемы киноэстетики» (1973), «Сотворение Карамзина» (1987), «Культура и взрыв» (1992) и др.

Е.В. Фидченко

Представленные ниже отрывки из текстов приводятся по книгам:

1. Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. Человек - текст - семиосфера - история. М., 1996.

2. Лотман Ю.М. О метаязыке типологических описаний культуры // Избранные статьи. Т. 1. Таллинн, 1992. С. 386-412.

Риторика - механизм смыслорождения

Сознание человека гетерогенно. Минимальное мыслящее устройство должно включать в себя хотя бы две разноустроенных системы, которые обменивались бы выработанной внутри них информацией. Исследования по специфике функционирования больших полушарий человеческого мозга вскрывают его глубокую аналогию с устройством культуры как коллективного интеллекта. В обоих случаях мы обнаруживаем наличие, как минимум, двух принципиально отличных способов отражения мира и выработки новой информации с последующими сложными механизмами обмена текстами между этими системами. В обоих случаях мы наблюдаем, в общих чертах, аналогичную структуру: в рамках одного сознания наличествуют как бы два сознания. Одно оперирует дискретной системой кодирования и образует тексты, складывающиеся как линейные цепочки соединенных сегментов. В этом случае основным носителем значения является сегмент (= знак), а цепочка сегментов (= текст) вторична, значение ее производно от значения знаков. Во втором случае текст первичен. Он является носителем основного значения. По своей природе он не дискретен, а континуален. Смысл его не организуется ни линейной, ни временной последовательностью, а «размазан» в?-мерном семантическом пространстве данного текста (полотна картины, сцены, экрана, ритуального действа, общественного поведения или сна). В текстах этого типа именно текст является носителем значения. Выделение составляющих его знаков бывает затруднительно и порой носит искусственный характер.

Таким образом, в рамках как индивидуального, так и коллективного сознания скрыты два типа генераторов текстов: один основан на механизме дискретности, другой континуален. Несмотря на то, что каждый из этих механизмов имманентен своему устройству, между ними существует постоянный обмен текстами и сообщениями. Обмен этот совершается в форме семантического перевода. Однако любой точный перевод подразумевает, что между единицами каких-либо двух систем установлены взаимно-однозначные отношения, в результате чего возможно отображение одной системы на другую. Это позволяет текст одного языка адекватно выразить средствами другого. Однако в случае, когда сополагаются дискретные и недискретные тексты, это в принципе невозможно. Дискретной и точно обозначенной семантической единице одного текста в другом соответствует некоторое смысловое пятно с размытыми границами и постепенными переходами в область другого смысла. Если же там и имеется sui generis сегментация, то она не сопоставима с типом дискретных границ первого текста. В этих условиях возникает ситуация непереводимости, однако именно здесь попытки перевода осуществляются с особенным упорством и дают наиболее ценные результаты. В этом случае возникает не точный перевод, а приблизительная и обусловленная определенным общим для обеих систем культурно-психологическим и семиотическим контекстом эквивалентность. Подобный незакономерный и неточный, однако в определенном отношении эквивалентный перевод составляет один из существенных элементов всякого творческого мышления. Именно эти «незакономерные» сближения дают толчки для возникновения новых смысловых связей и принципиально новых текстов.

Пара взаимно несопоставимых значимых элементов, между которыми устанавливается в рамках какого-либо контекста отношение адекватности, образует семантический троп. В этом отношении тропы являются не внешним украшением, некоторого рода апплике, накладываемым на мысль извне - они составляют суть творческого мышления, и сфера их даже шире, чем искусство. Она принадлежит творчеству вообще. Так, например, все попытки создания наглядных аналогов абстрактных идей, отображения с помощью отточий непрерывных процессов в дискретных формулах, построениях пространственных физических моделей элементарных частиц и пр. являются риторическими фигурами (тропами). И точно так же, как в поэзии, в науке закономерное сближение часто выступает в качестве толчка для формулирования новой закономерности.

Теория тропов за века своего существования накопила обширную литературу по определению основных их видов: метафоры, метонимии и синекдохи. Литература эта продолжает расти. Однако очевидно, что, при любом логизировании тропа, один из его элементов имеет словесную, а другой - зрительную природу, как бы замаскирован этот второй элемент ни был. Даже в логических моделях метафор, создаваемых в целях учебных демонстраций, недискретный образ (зрительный или акустический) составляет имплицированное последующее звено между двумя дискретными словесными компонентами. Однако чем глубже ситуация непереводимости между двумя языками, тем острее потребность в общем для них метаязыке, который перекидывал бы между ними мост, способствуя установлению эквивалентностей. Именно языковая неоднородность тропов вызвала гипертрофию метаструктурных построений в «риторике фигур». Уклон в догматизм на уровне метаописания компенсировал неизбежную неопределенность на уровне текста фигур. Компенсация здесь получает особый смысл, поскольку риторические тексты отличаются от общеязыковых существенной особенностью: образование языковых текстов производится носителем языка стихийно, эксплицитные правила актуальны здесь лишь для исследователя, строящего логические модели бессознательных процессов. В риторике процесс порождения текстов имеет «ученый», сознательный характер. Правила здесь активно включены в самый текст не только на метауровне, но и на уровне непосредственной текстовой структуры. (1, с. 48)

Это создает специфику тропа, который одновременно включает в себя и элемент иррациональности (эквивалентность заведомо неэквивалентных и даже не располагаемых в одном ряду текстовых элементов), и имеет характер гиперрационализма, связанный с включением сознательной конструкции непосредственно в текст риторической фигуры. Это обстоятельство особенно заметно в тех случаях, когда метафора строится не на основе столкновения слов, а как элемент, например, киноязыка. (1, с. 48-49) Текст в процессе движения: автор - аудитория, замысел - текст Взаимоотношения текста и аудитории характеризуются взаимной активностью: текст стремится уподобить аудиторию себе, навязать ей свою систему кодов, аудитория отвечает ему тем же. Текст как бы включает в себя образ «своей» идеальной аудитории, аудитория - «своего» текста. <...> (1, с. 87)

Общее с собеседником возможно лишь при наличии некоторой общей с ним памяти. Однако в этом отношении существуют принципиальные различия между текстом, обращенным «ко всем», т.е. к любому адресату, и тем, который имеет в виду некоторое конкретное и личноизвестное говорящему лицо. В первом случае объем памяти адресата конструируется как обязательный для любого, говорящего на данном языке и принадлежащего к данной культуре. Он лишен индивидуального, абстрактен и включает в себя лишь некоторый несократимый минимум. Естественно, что чем беднее память, тем подробнее, распространеннее должно быть сообщение, тем недопустимее эллипсисы и умолчания, риторика намеков и усложненных прагматико-референциальных отношений. Такой текст конструирует абстрактного собеседника, носителя лишь общей памяти, лишенного личного и индивидуального опыта. Он обращен ко всем и каждому.

Иначе строится текст, обращенный к лично знакомому адресату, к лицу, обозначаемому для нас не местоимением, а собственным именем. Объем его памяти и характер ее заполнения нам знаком и интимно близок. В этом случае нет никакой надобности загромождать текст ненужными подробностями, достаточно отсылок к памяти адресата. Намек - средство актуализации памяти. Большое развитие получат эллиптические конструкции, локальная семантика, тяготеющая к формированию «домашней», «интимной» лексики. Текст будет цениться не только мерой понятности для данного адресата, но и степенью непонятности для других. Таким образом, ориентация на тот или иной тип памяти адресата заставляет прибегать то к «языку для других», то к «языку для себя» - одному из двух скрытых в естественном языке противоположных структурных потенций. Владея некоторым набором языковых и культурных кодов, мы можем на основании анализа данного текста выяснить, на какой тип аудитории он ориентирован. Последнее будет определяться характером памяти, необходимой для его понимания. Реконструируя тип «общей памяти» для текста и его получателей, мы обнаружим скрытый в тексте «образ аудитории». Из этого следует, что текст содержит в себе свернутую систему всех звеньев коммуникативной цепи, и, подобно тому, как мы извлекаем из него позиции автора, мы можем реконструировать на его основании и идеального читателя этого текста. Этот образ активно воздействует на реальную аудиторию, перестраивая ее по своему подобию. Личность получателя текста, представляя семиотическое единство, неизбежно вариативна и способна «настраиваться по тексту». Со своей стороны, и образ аудитории, поскольку он не эксплицирован, а лишь содержится в тексте как некоторая мерцающая позиция, поддается варьированию. В результате между текстом и аудиторией происходит сложная игра позициями. (1, с. 87-88)

Мы уже останавливались на дихотомии установок на максимально точную передачу сообщения или на создание нового сообщения в процессе передачи. Каждая из этих установок формирует свое представление о степени адекватности адресата.

Идеалом адекватности может служить такая модель - цепь биохимических импульсов, регулирующих физиологические процессы внутри одного организма. В этом случае получателем выступает конечное звено цепи трансформирующихся импульсов. При этом в хорошо устроенной цепи это будет пассивное считывающее устройство, ценное своей «прозрачностью» - тем, что не вносит информацию «от себя». (1, с. 94)

Из сказанного можно сделать вывод, что в такой мере, в какой некоторый коллектив можно рассматривать как один организм, можно говорить о меньшей роли активности получателя сообщений. Он будет исполнителем или хранителем информации в значительно большей степени, чем ее творцом. Отсюда следует парадоксальное заключение: мифологические ритуалы и другие действа, сливающие архаические коллективы в определенные моменты как бы в единый организм и обеспечивающие членам этих коллективов единство эмоций и обостренное чувство причастности (переживание себя как части) функционально подобны метаязыковым и мета-культурным структурам индивидуалистического общества. <...> (1, с. 95)

Механизмы диалога

Мы говорили, что элементарный акт мышления есть перевод. Теперь мы можем сказать, что элементарный механизм перевода есть диалог. Диалог подразумевает асимметрию, асимметрия же выражается, во-первых, в различии семиотической структуры (языка) участников диалога и, во-вторых, в попеременной направленности сообщений. Из последнего следует, что участники диалога попеременно переходят с позиции «передачи» на позицию «приема», и что, следовательно, передача ведется дискретными порциями с перерывами между ними.

Однако если без семиотического различия диалог бессмысленен, то при исключительном и абстрактном различии он невозможен. Асимметрия подразумевает уровень инвариантности.

Но для возможности диалога необходимо еще одно условие: взаимная заинтересованность участников ситуации в сообщении и способность преодолеть неизбежные семиотические барьеры. <...> (1, с. 193)

Надо иметь, однако, в виду, что дискретность в процессе перехода от передачи к приему практически возникает на уровне описания, когда диалогическая ситуация фиксируется внешним наблюдателем. Дискретность - способность выдавать информацию порциями - является законом всех диалогических систем. Однако дискретность на уровне структуры может возникать там, где в материальной его реализации существует непрерывность разных уровней интенсивности. Так, например, если реальный процесс осуществляется в форме циклической смены периодов максимальной активности и периодов максимального ее снижения, то записывающий прибор, если он не фиксирует показатели ниже определенного порога, отобразит процесс как дискретный. Так же ведет себя и аппарат самоописания культуры. Развитие культуры циклично и, как и большинство динамических процессов в природе, подчинено синусоидным колебаниям. Однако в самосознании культуры периоды наименьшей активности обычно фиксируются как перерывы. Приведенные соображения имеют смысл при рассмотрении некоторых аспектов истории культуры. При вычленении из истории мировой культуры какого-либо изолированного ряда, типа: «история английской литературы» или «история русского романа» - мы получаем хронологически вытянутую непрерывную линию, в которой периоды интенсивности сменяются относительными затишьями. Однако стоит увидеть в имманентном развитии одну партию в диалоге, чтобы стало очевидным, что периоды т.н. «спада» часто являются временем паузы в диалоге, заполненной интенсивным получением информации, за которой следуют периоды трансляции. Так строятся отношения между единицами всех уровней - от жанров до национальных культур. Можно выделить следующую схему: относительная инертность той или иной структуры выводится из состояния покоя потоком текстов, которые поступают со стороны связанных с ней определенными отношениями структур, находящихся в состоянии возбуждения. Следует этап пассивного насыщения. Усваивается язык, адаптируются тексты. При этом генератор текстов, как правило, находится в ядерной структуре семиосферы, а получатель - па периферии. Когда насыщение достигает определенного порога, приводятся в движение внутренние механизмы текстопорождения принимающей структуры. Из пассивного состояния она переходит в состояние возбуждения и сама начинает бурно выделять новые тексты, бомбардируя ими другие структуры, в том числе и своего «возбудителя». Процесс этот можно описать как смену центра и периферии. При этом, что очень существенно, происходит энергетическое возрастание: система, пришедшая в состояние активности, выделяет энергии гораздо больше, чем ее возбудитель, и распространяет свое воздействие на значительно более обширный регион. Из этого вытекает прогрессирующий универсализм культурных систем. (1, с. 194-195)

О метаязыке типологических описаний культуры

Другой подход к явлениям культуры связан с признанием существования в истории человечества нескольких (или многих) внутренне самостоятельных типов культур. В зависимости от того, на какой позиции находится сам описывающий, т.е. в конечном итоге от того, к какой культуре он сам принадлежит, определяется и метаязык типологического описания: в основу кладутся оппозиции психологического, религиозного, национального, исторического или социального типа.

При всем различии в названных системах описания они имеют и существенные черты общности.

Язык описания не отделен от языка культуры того общества, к которому принадлежит сам исследователь. Поэтому составляемая им типология характеризует не только описываемый им материал, но и культуру, к которой он принадлежит. Так, сопоставление взглядов на основные вопросы типологии культуры, зафиксированных в текстах различных периодов, является интересным и давно уже оцененным с этой точки зрения материалом для типологических изучений.

Неудобства, связанные с использованием языка своей культуры в качестве метаязыка описания, особенно рельефно выступают при попытках типологического изучения своей культуры - подобное описание может дать только самые тривиальные результаты: «своя» культура выглядит как лишенная специфики.

Язык описания не отделен по содержанию от тех или иных научных концепций, связан с тем или иным объяснением сущности культуры. Отбрасывание той или иной концепции в химии или алгебре не может распространиться на метаязык, которым данная наука пользуется. Существенным свойством языка науки является то, что полезность его проверяется не теми критериями, которыми определяется правильность тех или иных научных идей. Между тем описание явлений культуры на языке психологических, исторических или социологических оппозиций является частью определенного научного истолкования сущности изучаемого явления и не может быть использовано при другом содержательном истолковании.

Любой из названных выше способов описания культуры абсолютизирует различия в изучаемом материале и не дает возможности выделить общие универсалии культуры человечества. Так, например, понятие историзма, принятое в науке предшествующего периода, возникшее под влиянием философских представлений Гегеля, создавало механизм для описания исторического движения как последовательной смены различных эпох. Рассматривая историю человечества как этап в универсальном развитии идеи, Гегель принципиально исходил из того, что единственно возможная история есть человеческая история, а единственно возможная культура есть культура человечества. Более того, на каждом отдельном этапе своего развития всемирная идея реализуется лишь в одной какой-то национальной культуре, которая в этот момент выступает с точки зрения всемирно-исторического процесса как единственная. Но единственное явление не может иметь своеобразия, которое требует хотя бы двух сопоставляемых систем. Поэтому такая концепция историзма не только подчеркивает, но и абсолютизирует различие между эпохами. То, что при сравнении не выступает как различие, вообще не маркируется.

История культуры преодолевает эту трудность, дополняя историко-типологическое описание социальнотипологическим, психолого-типологическим и т.п. В предлагаемой статье мы не касаемся вопроса научной обоснованности того или иного подхода к изучению самого содержания историко-культурного материала, а занимаемся проблемой лишь метаязыка науки. Следует отметить, что с этой последней точки зрения подобный путь не представляется удачным: он принципиально исключает возможность единообразия в описании материала.

Таким образом, можно сформулировать следующую проблему: изучение типологии культуры предполагает осознание в качестве особой задачи выработки такого метаязыка, который удовлетворял бы требованиям современной теории науки, то есть давал бы возможность сделать предметом научного рассмотрения не только ту или иную культуру, но и тот или иной метод ее описания, выделив это как самостоятельную задачу.

Создание единообразной системы метаязыка, которая ни для одной из частей описания не совпадала бы с языком объекта, <...> является предпосылкой определения универсалий культуры, без чего говорить о типологическом изучении, видимо, вообще не имеет смысла.

Общенаучной предпосылкой изучения культуры с точки зрения универсалий является возможность осмыслить все многообразие реально данных культурных текстов как единую, структурно организованную систему. (2, с. 387-388)

Из книги Большая Советская Энциклопедия (КО) автора БСЭ

Из книги Большая Советская Энциклопедия (НЕ) автора БСЭ

автора Грицанов Александр Алексеевич

ЛЕВИТАНСКИЙ Юрий Давыдович (1922-1996), поэт 86 Жизнь моя, кинематограф, черно-белое кино!«Вступление в книгу» (1966) Стихотворение положено на музыку Э. Колмановским под названием «Черно-белое

Из книги Философия Науки. Хрестоматия автора Коллектив авторов

ПОЖЕНЯН Григорий Михайлович (р. 1922), поэт 142 Мы с тобой два берега / У одной реки.«Мы с тобой два берега...», из к/ф «Жажда» (1959), муз. А.

Из книги Энциклопедия каратэ автора Микрюков Василий Юрьевич

Поярков Юрий Михайлович (род. в 1937 г.)Украинский волейболист. Двукратный олимпийский чемпион.«В 1968 году на XIX Олимпийских играх в Мехико подопечные известного тренера Юрия Клещева второй раз подряд завоевали золотые олимпийские медали». Эту фразу можно встретить во

Из книги Словарь афоризмов русских писателей автора Тихонов Александр Николаевич

ЛОТМАН Юрий Михайлович (1922-1993) - русский культуролог, семиотик, филолог. С 1939 - студент филологического факультета Ленинградского университета; с 1940 - в Советской армии, участник войны. В 1950-1954 работал в Тартусском учительском институте, с 1954 - в Тартусском университете (в

Из книги автора

ЮРИЙ МИХАЙЛОВИЧ ЛОТМАН. (1922-1993) Ю.М. Лотман - ученый-филолог, специалист в области истории и теории литературы, философской теории коммуникации, семиотики, культурологии и эстетики, основатель Тартуской структурно-семиотической школы. Участвовал в Великой Отечественной

Из книги автора

КУБЛАНОВСКИЙ ЮРИЙ МИХАЙЛОВИЧ Юрий Михайлович Кублановский (р. 1947). Русский поэт, общественный деятель. Автор поэтических сборников «Избранное», «С последним солнцем», «Оттиск», «Затмение»; цикла из восьми стихотворений в альманахе «Метрополь», отдельных стихотворений,

Из книги автора

ПОЛЯКОВ ЮРИЙ МИХАЙЛОВИЧ Юрий Михайлович Поляков (р. 1954). Современный русский писатель, поэт. Известность ему принесла повесть «Сто дней до приказа». В настоящее время один из самых читаемых авторов. Автор повестей «ЧП районного масштаба», «Работа над ошибками», «Между