Конец июня был отмечен одними из самых жёстких боестолкновений с момента Марьинки и Новоласпы – к традиционной уже «промке» добавилось сразу несколько направлений. В принципе, это неудивительно – обе стороны пытаются реализовать свои задачи во время летней кампании. На сегодня это гибридная война с разгоном информации по СМИ и монотонное изматывание противника. Только по официальным сводкам (не считая ПС) у нас за июнь до 26 человек безвозвратных потерь и около 170 раненых. В мае было не меньше, а по некоторым данным, и больше – позиционная война всегда была кровавой, и эта не исключение. У противника также внушающее количество убитых и раненых; особенно если учесть, как часто он пытается выбить нас из укреплённых точек и проходить сквозь «ноль», густо заставленный минами. Не обходится ни дня без сообщений о жертвах среди боевиков. Только во время боёв на Светлодарской дуге, операции на приморском направлении и миномётного обстрела в Саханке у гибридной армии – до 15 убитых, 8 человек попали в плен, много «трёхсотых». И это за два-три дня активности из месяца и только в открытых источниках. Общие цифры за месяц можно себе только представить, поскольку у «Л/ДНР» за два года войны до сих пор нет сводных данных.

Что изменилось за отчётный период? 27 июня 54-й ОРБ и УДА провели крайне удачную операцию в районе Водяного. О подробностях пока умолчим, но боевикам сильно повезло, что дело ограничилось 8 пленными и 3 убитыми сапёрами из «морской пехоты» «ДНР», – просто вмешался Его Величество Случай. Кстати, показательно видео допроса: несколько человек с месяцем службы под командованием командира отделения с опытом в 4 месяца отправлены на засадные мероприятия на отдельную задачу. Итог закономерен – покойники и пленные. Громко под Докучаевском, вплоть до артиллерийских ударов и САУ. Под Горловкой в районе Торецка тоже крупный калибр; боевики жалуются, что к ним там что-то прилетает. Уже традиционно Авдеевка продолжает почти каждый вечер грохотать миномётами – мы выполняем здесь свои задачи по давлению в районе развязки, насыпи и огневого контроля в секторе, удерживая все позиции и в капитальных строениях, и в виноградниках. На Светлодарской дуге 29 июня силами до 2–3 рот 25-го батальона 54-й бригады, 59-й бригады и 1-й штурмовой роты УДА ВСУ провели короткую атаку по передовым блокпостам. Внезапно в результате разведки боем оборона противника посыпалась, части 7-й бригады гибридной армии отошли, были взяты высоты между Логвиново и Калиновкой. По отступающим работали миномёты, примерно через пару часов начала активно насыпать ствольная артиллерия со стороны боевиков – до трёх батарей от Горловки и Енакиево. 7-я бригада даже среди боевиков имеет славу «рождённой в гранёном стакане» – не самое боеспособное подразделение. На помощь ему были немедленно переброшены части 100-й мотострелковой бригады «ДНР», включая танки и артиллерию.

Огневые дуэли продолжались несколько часов. Били не только по захваченным высотам, но и по позициям на дефиле, всем, чем есть: танковыми орудиями, 122-мм ствольной, включая «Гвоздики», миномётами; эпизодически применяли «реакторы». Бой шёл не менее 8–10 часов, по итогам – линия продвижения осталась примерно в полосе: высота 236.1, Грязевский пруд, домики возле него, линия высот над Мироновским. У противника – ощутимые потери, включая офицера в блиндаже, оставшегося на территории, занятой ВСУ; у силовиков – также до трёх человек погибших.

По нашему мнению, не было никаких масштабных наступлений даже с оперативно-тактическими целями, не говоря уже о захвате Углегорска или выходе к Дебальцево. Как обычно, небольшой местный инцидент раздули до небес в социальных сетях. Официально СМИ могут только сказать о контратаке в рамках встречного боя, который начался ночью. И, как всегда, ответные действия ВСУ. Неофициально это мощный сигнал в рамках политического процесса: атакуя в серой зоне и сбивая передовые блоки, мы чётко даём понять, что неплохо было бы поторопиться с реализацией договорённостей, чтобы в очередной раз не поднимать ставки и не вводить регулярные войска под санкции. Тем более, что Украина ничего не нарушает: противостояние происходит в зоне, де-юре принадлежащей нам по «Минску», и ее штурмовали прямо в прямом эфире переговорного процесса зимой 2015 года. Естественно, происходит и Марьинка наоборот (не в плане потерь, не слушайте бреда боевиков о взводах уничтоженных танков) – тест на скорость реакции, в том числе и РФ, подхода подкреплений, систем огня и контрбатарейных, связи в условиях работы РЭБ. Но, в общем, подводя итоги, с момента Широкино инициатива – за нами. С прошлого лета враг ловит плюхи на блоках, умирает, пытаясь пересечь линию соприкосновения, и убивается об «промки» без малейшего результата. Как ни странно, хоть и ничего не меняется, но противник достаёт из-под завалов 6 человек в Саханке от входящего миномётного огня, а корпусной разведбат приводит 8 человек в мешках, пока СпН похищает за «нолем» человека, ответственного за гибель наших солдат во время поиска пилота. За последние недели тренд активных операций ВСУ в серой зоне становится всё более выраженным: мы навязываем противнику место и время контакта.

Гибридная армия действует в своём стиле: массированные обстрелы с наступлением вечера, пристрелка и короткие налёты крупным калибром, кочующие миномёты, удары станковых гранатомётов, снайперская активность. 29 июня из миномётов обработана Красногоровка, под Новотроицком пресекли попытку выдвижения малой группы во фланг сил АТО, противник накрыт плотным огнём. Под Авдеевкой полторы недели эпизодическая рубка с наступлением вечера – в основном тяжёлое стрелковое, но входит и крупный калибр. В треугольнике под Донецком горячо. Фронт грохочет от Приморского направления до Зайцево и Светлодарской дуги. Возле Мариуполя это Широкино, Гнутово, Талаковка, Пищевик, Гранитное – там короткими обстрелами работают 152-мм системы и САУ, регулярно насыпают «Васильки», СПГ и 120-мм миномёты. У морпехов в секторе потери (один убитый и трое раненых) – неудачно прилетела 82-мм мина, накрыв группу во время приготовления пищи. На юге гибридная армия традиционно применяет кочевые группы из САУ, миномётов на транспорте, ЗУ-23-2, ПТУР, но всё чаще вместо спорадических перестрелок здесь артиллерийские дуэли. На севере, в зоне ответственности ОТУ «Луганск», гораздо тише, но и тут случаются огневые контакты – Новозвановка, Новоалександровка, Попасная.

Подведём итоги выпуска. За отчётный период части 10-й ОГШБр также заняли позиции в районе «конюшен», где во время первой битвы за город находились позиции боевиков. Чётко видна система: мы опираемся на линию застройки и опорные пункты, месяцами зарываемся в землю, создавая единую сеть огня, блиндажи из кругляка, капитальные строения, рокады и огневые позиции, а потом делаем шаг вперёд, занимая ключевые позиции в районе. Так было в Широкино с «Маяком» и частным сектором, так было с «промкой», высотами над Докучаевском и Светлодарском; теперь это же применяется в Марьинке. Противник начинает реагировать, стараясь не дать ВСУ закрепиться, а мы встречаем его миномётным огнём с подготовленных ВОП и РОП. В случае ударов артиллерии или «реакторов» наши боги войны находятся в базовых лагерях вне контакта с противником, практически на пределе радиуса – там хорошо укрыта материальная часть, автомобили, цистерны и припасы. А для выполнения нарядов подразделения выдвигаются налегке, но на уже окопанные и инженерно подготовленные позиции во второй линии, отрабатывая и быстро разрывая дистанцию. Именно под эту тактику нам отгружают ещё полтора десятка радаров, цифровую связь, готовят к отправке БПЛА «Ворон» – активная оборона с опорой на инфильтрацию в серую зону, единую систему огня, контрбатарейную борьбу и давление сразу в нескольких ключевых точках. В «скороварке» постепенно нагнетается давление – в центре, на юге, на Светлодарской дуге. Подрыв боевиков СВУ под Зайцево, сапёры в мешках под Водяным, сбитые опорные пункты 7-й бригады, покушение на комбрига «Заря» (убит), чудом выжившие ещё два командира сепаратистов. Теперь Марьинка, регулярное огневое воздействие на коммуникации гибридной армии под «промкой» и близ Докучаевска, трупы под Саханкой и две роты, выведенные из строя близ Ясиноватской развязки, – всё идет по плану.

Украина нарушает «Минск»? Но так случилось, что Авдеевка, по Минским соглашениям, за ВСУ, как и позиции близ Светлодарска, и Приморское направление. Мы ничего не нарушаем: комбрига «Зарю» (в миру – российского офицера Бушуева) убили, как Мозгового, а под Докучаевском за гибель Дрёмова мстят неустановленные казаки. Это не мы, а такой флаг Украины, поднятый над «конюшнями», можно купить в любом военторге. Рано или поздно «скороварка» взорвётся. К тому времени у нас вне зоны АТО будет несколько БтГр, подготовленных в Яворове и Ширлане, сотни восстановленных с хранения артиллерийских стволов, больше 40 контрбатарейных радаров, 70–80 новых БПЛА, более 1500 ПТУР, сданных в 2015–2016 году. Гибридная армия может начинать прогрызать очередные 15–20 км в год ценой сотен убитых и раненых, пробивать головой километры окопов и блиндажей, пытаться брать городки размером с Марьинку и переулки с четырьмя зданиями. Или продолжать стоять под ударами миномётов, «сапогов», АГС, закапывая своих бушуевых и «бать», не давая в паблик адекватные цифры по потерям, даже для своих сторонников. Или есть третий, самый адекватный вариант – отдать границу ОБСЕ и заняться своей падающей экономикой, мостами Кадырова и «дербентскими народными республиками». В любом случае мяч не только на нашей стороне – именно гибридная армия регулярно пытается выйти на границы областей, штурмует Дебальцево во время переговоров, массово обстреливает наши позиции крупным калибром. Происходящее сейчас – вполне адекватный ответ. Уже более полутора лет, как противник перестал идти на Киев и занят боями за «стратегические» виноградники и конюшни. Мы не можем себе позволить терять 50 человек в сутки в полномасштабной войне и переводить экономику на военные рельсы, поэтому так, шаг за шагом, постепенно вгрызаясь в землю и блокируя активность РФ в поле дипломатии. Другого пути на сегодня нет. Это очень тяжёлая и кровавая дорога, но Украина её пройдёт. Рано или поздно. Мы победим.

2016 год начался с нового витка мировой напряженности. Ближний и Дальний Восток на грани войн, не закончен конфликт на Украине. Константин Щемелинин о том, что нам ждать в ближайшее время в мире.

- Как считаете, скатится ли в планета к войне всех против всех?

Нет, конечно же.

Третьей мировой войны не будет еще лет 200.

На самом деле войн-то на планете и нет: идут просто мелкие конфликты.

Настоящая война – это уровень потерь от 500 и выше человек в сутки, а что мы видим сейчас? Самый интенсивный конфликт нынешнего времени – это в Сирии, где гибнет порядка 100-150 чел в сутки с обеих сторон. И это называют войной! К примеру, во время Великой Отечественной войны потери Красной Армии в пиковые дни составляли 10-20 тысяч человек в сутки! Весь Ближний Восток – мелкие конфликты, которые тянутся и тянутся, иногда годами, иногда десятилетиями…

- Где будет самая горячая точка? Иран и Саудовская Аравия, Сирия, Турция, Донбасс, Кореи?

Вероятно, Донбасс, причем летом 2016 года.

Иран с Саудовской Аравией воевать напрямую не будут ни в этом году, ни позже, потому что за Саудовской Аравией стоят США, а Иран только-только вышел из-под западных санкций.

В Сирии еще 1-3 года будет происходить то же, что и сейчас: пока в Сирии не определится победитель, мира там не будет; причем победитель должен выявиться в боях, а не на дипломатических переговорах.

В конце года Китай жестко раскритиковал работу российского правительства и переиграл ряд совместных проектов с РФ, при этом Китай остается главным геополитическим партнером России. Не добавили дружбы и заявления РФ по Севернокорейским ядерным испытаниям, которые рядом китайских СМИ были названы «открыто проамериканскими».

Не видим ли мы начала развала российско-китайской коалиции или это не более, чем внутренняя сора друзей и партнеров?

У Китая и России свои, отдельные пути в веках и тысячелетиях: где-то эти пути сходятся, а где-то расходятся. Важно то, что Китай не стремиться переделывать Россию по своему образу и подобию, как это делают ЕС и США.

Китай не друг, и не враг России – Китай хороший сосед, который периодически может быть надежным союзником.

Возвращаясь к своему. «Великое стояние» на Донбассе создает впечатление, что ВСУ ждут отмашки. Иной логики содержать в нищем государстве в боевой готовности огромную армию и ничего не делать не видно. Когда будет дана отмашка и будет ли она дана?

Отмашка будет, безусловно: «Минск-2» завершился – теперь нет ни единой подписанной бумаги, которая бы ограничивала ВСУ и ВСН. Тот факт, что Киев и Донецк не подписали никакой бумаги на 2016 год, говорит о близком начале полномасштабных боевых действий.

Нынешняя зима – плохое время для больших боев, но отличное время для того, чтобы стороны могли «потренироваться» перед летней войной: низкоинтенсивные боевые действия вполне могли бы пойти на пользу обеим противникам, например, выявить узкие места для их устранения.

Крах «Минска-2» ясно говорит о том, что конфликт на Юго-Востоке Украине в данное время дипломатического решения не имеет. Страдания дончан не могут продолжаться десятилетиями – в скором времени все решат танки ДНР и ЛНР на поле боя.

Лето 2016 года – идеальное время для полномасштабного наступления ВСН и неплохое время для наступления ВСУ. Кстати, взять Донбасс ВСУ не имеют ни одного шанса, а вот окружить Киев ополченцы вполне могут – к их собственному удивлению – хоть прямо сегодня!

- Глава ЛНР заявил об освобождении в одностороннем порядке военнопленных, в ДНР отказались это делать, указав, что в застенках СБУ удерживаются несколько десятков тысяч невинных людей, среди которых священники, деятели культуры и простые граждане, заподозренные в симпатиях к России, и они должны быть освобождены.

На Ваш взгляд как можно заставить Украину отпустить людей и будет ли иметь хоть какой эффект мирная инициатива ЛНР?

Обмен военнопленными – вот самая надежная практика для освобождения пленных жителей Донбасса.

Вообще, даже одностороннее освобождение военнопленных солдат ВСУ – это прекрасная военная стратегия: бойцы армии Украины видят, что им нет смысла «стоять насмерть»: достаточно бросить оружие и поднять руки – и через 1-2 месяцы ты будешь дома. Эта стратегия еще сыграет на пользу ополченцам после возобновления большой войны.

- Недавно германские СМИ предрекли «смерть» правительства Яценюка до конца года. Кто придет ему на смену?

А какая разница? Скамейка запасных в руководстве Украины достаточно велика – с точки зрения Крыма и Донбасса совершенно не важно, кто будет назначен главой правительства Украины.

Сегодня Россия да и весь мир обсуждают сообщение о выводе наших войск из Сирии. На этом фоне заинтересованность ситуацией на Украине сдвинулась не то что на второй, скорее - на десятый план. И, по-видимому, незаслуженно.

В последнее время все чаще звучат тревожные сообщения о положении на фронте на Юго-Востоке Украины. На днях поступило сообщение от Минобороны ДНР о попытке прорыва украинских военных к трассе Донецк - Горловка в районе Ясиноватой. Кроме того, говорится, что украинская сторона начала эвакуацию жителей Марьинки на донецком направлении. И, как обычно, украинские военные обвиняют в обстрелах ополченцев, ополченцы - украинских военных. По сообщениям заместителя командующего корпусом Минобороны ДНР Эдуарда Басурина, разведка самопровозглашенной Донецкой Народной Республики обнаружила вблизи линии соприкосновения новые позиции украинских танков, артиллерии и РСЗО "Град".

В понедельник группа журналистов (среди которых были представители ВГТРК, "Первого канала" и телеканала "Звезда", а также представители китайского агентства Синьхуа) попала в зону обстрела в районе Зайцево под Горловкой. МИД РФ обратился к международным правозащитным организациям, а также к ОБСЕ осудить эту провокацию украинской армии, однако нет оснований полагать, что хотя бы на этот раз призывы не будут проигнорированы. Складывается впечатление, что, утратив внимание общественности, Украина решила вернуть его любой ценой, демонстративно поигрывая мускулами.

За такими демонстрациями не нужно далеко ходить - 10 марта Петр Порошенко в интервью, отрывки из которого опубликованы в Twitter администрации президента Украины, заявил, что через год Украина вернет полный контроль над Донбассом. Причем мирно. Дальше, разумеется, как по нотам: мы выполняем Минские соглашения, Россия нет, мы не бомбим, Россия бомбит и т.д. Песня старая, но само высказывание достаточно интересное. На пресс-конференции в январе этого года Порошенко в очередной раз отметил, что возвращение Донбасса и Крыма остаются главными целями в 2016 году:

В первую очередь это обеспечение мира и, подчеркиваю, возвращение Донбасса... Борьба за возвращение Крыма тоже остается приоритетом повестки дня. И мы предложим создать международный механизм по деоккупации полуострова.

Порошенко Пётр Алексеевич

Очередной ли это популизм или на этот раз президент всерьез намерен возобновить боевые действия (а про мирное возвращение после всего произошедшего верится, мягко сказать, с трудом)? Тем более что месяц назад он уже допускал такую возможность: «Перспектива возобновления полномасштабных боевых действий на востоке при систематическом нарушении агрессором обязательств, взятых Россией на себя в Минске, четко просматривается на наших радарах».

В «мирный» план также не верят некоторые украинские политики. Советник президента Украины Владимир Горбулин призвал использовать силу для урегулирования конфликта в Донбассе и возвращения Крыма под контроль Киева:

Постепенно исчерпывается потенциал дипломатических средств решения проблем донбасского конфликта и аннексированного Крыма. Собственно, этого потенциала осталось не более чем на два-три года. И в скором времени остро встанет вопрос активного и эффективного привлечения другого инструмента внешнеполитической деятельности — вооруженных сил.

Горбулин Владимир Павлович

Свое мнение по этому поводу высказал и жесткий критик России, американский сенатор Джон Маккейн. По его мнению, вывод российских войск из Сирии - это повод для эскалации ситуации на Украине:

Россия переориентирует свои ресурсы и внимание на другие регионы, и я боюсь, что в Украине снова приходит кровавая весна.

Маккейн Джон Сидней

Российский политолог, заместитель директора Института политического и военного анализа Александр Храмчихин уверен , что украинская сторона возобновит активную фазу боевых действий на Донбассе:

«Стороны недовоевали, их просто вынудили прекратить войну, при том что ни те, ни другие этого не хотели. При том, что обе стороны хотят возобновить боевые действия и довоевать до того результата, который нужен каждой из сторон. Вполне можно ожидать, что военные действия возобновятся».

Известный российский журналист Александр Невзоров, однако, придерживается другой позиции:

Вот они (ополченцы. - Ред.) выдохлись, но если бы только они выдохлись, то ничего страшного в этом бы и не было. Вы (украинская армия. - Ред.) просто пришли бы и вернули себе Донбасс, но, как я понимаю, выдохлась и Украина по одной простой причине: это, скорее, выдыхание не техническое и не военное, это выдыхание идеологическое. Овладеть Донбассом Украина, вероятно, может, но та неминуемая кровь, которая просто не может не пролиться в такой ситуации, естественно будет в сотни раз максимизирована прессой, притом прессой со всех сторон.

А каково ваше мнение относительно шансов на возобновление активных боевых действий на Юго-Востоке Украины в 2016 году?

Для меня вынесенный в заглавие этого текста вопрос является ключевым для понимания событий последних лет в Украине. Задолго до превращения части восточной Украины в театр полноценных боевых действий, в масс-медиа утвердился образ «двух Украин» или даже «этнических зон Украины».

Символами «востока Украины» в этой чрезвычайно упрощенной схеме традиционно выступали четыре областных центра — крупнейших промышленных города, упомянутых в названии статьи. Харьков, Днепропетровск и Донецк в позднесоветское время были городами-миллионерами, население Луганска приближалось к отметке в 500 тысяч человек. Во всех четырех городах преобладал русский язык как язык повседневного общения. И в 2004, и в 2010 году на президентских выборах большинство избирателей в этих областях голосовали за выходца из Донецкой области Виктора Януковича (хотя процент голосов был разный).

Весной-летом 2014 года «восток Украины» даже как воображаемая целостность перестал существовать. Донецк и Луганск стали центрами самопровозглашенных «народных республик» и на себе испытали войну. Харьков избежал этой участи, а Днепропетровск стал символом украинской лояльности и «сердцем Украины».

Может ли «идентичность» объяснить войну на Донбассе? Какова была роль местных и центральных элит в погружении региона в войну?

Очень распространенный ответ на вопрос о причинах настолько разной траектории пост-майданной истории востока Украины отсылает к особенностям «идентичности жителей Донбасса», обычно описываемой как «советская». При чем, в зависимости от идеологических предпочтений, «идентичность» эта оценивается уничижительно или комплиментарно. В обоих случаях очень часто «ДНР» и «ЛНР» отождествляются со всем населением региона, а физическое насилие описывается как едва ли не само собой разумеющееся следствие недовольства «жителей Донбасса» языковой или экономической политикой Киева.

Контекст

Изменчивый конфликт на Украине

Geopolitika 12.01.2016

Что 2016 год принесет Украине?

Atlantic Council 11.01.2016

Путин признал военное присутствие России на Украине

The Guardian 18.12.2015 При этом, в разнообразной литературе о Майдане, аннексии Крыма и войне на Донбассе до сих пор критически недостает компетентного фактографического изложения событий в центре и регионах. Многие исследователи при этом слишком легко поддаются искушению идеологизации в объяснении мотивов и причин социальных действий.

В данном эссе я хотел бы поставить несколько вопросов, которые, надеюсь, станут отправной точкой серьезных исследований: Так ли пряма дорога от политических сентиментов к физическому насилию? Может ли «идентичность» объяснить войну на Донбассе и как корректно описать общественные настроения в ситуации, когда государство утрачивает монополию на насилие? Какова была роль местных и центральных элит в погружении региона в войну?

А помнишь, как все начиналось?

В утрате Украиной контроля над ситуацией в Донецке и Луганске важнейшей датой было 6 апреля 2014 года. В этот день несколько тысяч митингующих — при очевидном попустительстве якобы охранявшей объект милиции — заняли здание Донецкой областной госадминистрации и вывесили на нем российский флаг. Это был уже второй захват Донецкой ОГА (первый имел место в начале марта, когда вошедших в здание сторонников созыва внеочередной сессии облсовета через несколько дней милиция эвакуировала оттуда, ссылаясь на обнаруженную в сессионном зале бомбу).

Принципиально важные последствия имел даже не сам повторный захват, но отказ Киева от силового освобождения здания. Приехавший с этой целью спецназ во главе с тогдашним вице-премьером, генералом милиции Виталием Яремой, так и не приступил к выполнению своих обязанностей.

В тот же день, 6 апреля, состоялся штурм здания Луганского управления Службы Безопасности Украины (СБУ) толпой из нескольких тысяч человек, впереди которой стояли женщины и подростки. Милиция и в этом случае просто отступила в сторону, однако сотрудники СБУ удерживали здание шесть с половиной часов.

К вечеру, так и не получив никакой поддержки, они сдались, а ворвавшиеся в здание люди первым делом направились к оружейной комнате, в которой хранился большой арсенал оружия, в частности, около тысячи автоматов Калашникова. Для освобождения захваченных административных зданий Луганска туда вылетал спецназ во главе с главой СБУ Валентином Наливайченко, но штурм, как и в Донецке, не состоялся.

Таким образом, в начале апреля 2014 года государство Украина окончательно утратило монополию на насилие в двух областных центрах Донбасса. Отказ от силовых действий позднее объясняли общей дезориентацией в первые недели после потери Украиной Крыма и опасениями перед кровопролитием. Бывший глава Луганской СБУ Александр Петрулевич, по поводу поведения которого 6 апреля нет однозначного мнения, утверждал в интервью, что координаторами захвата здания ставка делалась именно на то, что сотрудники СБУ откроют по протестующим огонь и это станет поводом для введения «миротворческих войск РФ».

В начале апреля 2014 года государство Украина окончательно утратило монополию на насилие в двух областных центрах Донбасса

Спецоперация (с элементами импровизации и стихийности) 6 апреля 2014 года по захвату ключевых административных зданий в Донецке и Луганске стала возможна из-за суммы ситуативных факторов: — «нейтральной» позиции правящего класса региона (прежде всего, местных олигархов и лидеров Партии регионов Рината Ахметова в Донецке и Александра Ефремова в Луганске);

— пассивности правоохранительных органов (для понимания которой важно помнить о дискредитации силовых структур на Майдане и их растерянности в ситуации смены власти);

— постепенной утратой Украины контроля над ее границей с Россией;

— нерешительности нового киевского правительства, причинами которой были не только страх перед кровопролитием, но и недостаточность политико-экономической заинтересованности в Донбассе (там очевидным образом преобладал «анти-майдановский» электорат и весь бизнес контролировался местными олигархами, теснейшим образом связанными с режимом бежавшего из Киева Виктора Януковича).

Стоит напомнить, что и в Донецке, и в Луганске были свои «евромайданы», а некоторые митинги за единство Украины собирали по несколько тысяч человек. Однако эти гражданские инициативы не могли переломить соотношение сил в регионе. Факторами слабости донецкого Майдана стали его преимущественно молодежно-андерграундный характер, ощутимое отсутствие медиа-поддержки (как на местном, так и на всеукраинском уровне), неспособность активистов сформулировать социально-экономические постулаты.

В тоже время в крупных городах востока Украины начинали собираться «анти-майданы», которые сочетали в себе неприятие новой киевской власти и страх перед «бандеровцами» (массировано подогреваемые кремлевской пропагандой) с пророссийскими настроениями разных мастей (в том числе, надеждами на более высокие российские зарплаты и пенсии) и, что немаловажно для Донбасса, острой антиолигархической риторикой.

Вопрос о роли «гастролеров» и «координаторов» из России и Крыма в этих митингах нуждается в детальном исследовании, но характерно, что идеи отделения от Украины (т. е. собственно сепаратизм) получили на них распространение именно после включения Крыма в состав РФ.

Там, где не было войны

У Днепропетровской области нет границы с Россией. Что еще важнее — в этом регионе не было политико-экономической монополии Партии регионов. Оба эти фактора сказались на развитии там событий весной 2014 года. В Днепропетровске, как и Донецке, был немногочисленный Майдан, однако абсолютное большинство населения города не принимало участия в массовых акциях. 26 января 2014 года под стенами Днепропетровской обладминистрации «титушки» (нелегальные полукриминальные группы, нанятые назначенными Януковичем чиновниками) жестоко избили промайдановских демонстрантов, некоторые из которых были затем еще и арестованы милицией.

В конце февраля — начале марта в городе прошло несколько демонстраций антимайдана, на которых звучали призывы к штурму здания обласной администрации. После этого несколько сот местных проукраинских активистов заняли это здание и организовали в нем круглосуточное дежурство. Главой Штаба национальной обороны области выбрали Юрия Березу (в недалеком будущем — командира добровольческого батальона «Днепр-1» и народного депутата). Когда в Днепропетровск прибыл назначенный 2 марта 2014 года губернатором области олигарх Игорь Коломойский, защитники ОГА вручили ему ключи от здания.

Бизнес-империя Коломойского, охватывающая всю Украину и включающая такие активы, как крупнейший в стране банк («Приватбанк»), нефтегазовая и химическая промышленность, масс-медиа (в том числе, крупнейший телеканал «1+1»), авиабизнес (компания Ukraine International also known as MAU) выросла из его днепропетровского бизнеса.

Коломойский со своими ближайшими соратниками — Геннадием Корбаном и Борисом Филатовым — сделал «проукраинскость» Днепропетровска и спасение города от военного сценария политическим капиталом и инструментом защиты своих бизнес-интересов. В Днепропетровске до штурма административных зданий не дошло. Зато команда Коломойского не без задора признавалась в интервью в использовании всех, в том числе, неправовых, методов для подавления сепаратизма.

Одновременно с Коломойским на должность губернатора Донецкой области был назначен Сергей Тарута, также крупный бизнесмен, который с 1995 года возглавлял крупнейшую металлургическую компанию «Индустриальный союз Донбасса». По мнению последнего, в Днепропетровске «не было такой угрозы захвата власти», как на Донбассе, и «диверсионный сценарий (с активным участием ранее задействованных в крымских событиях активистов) развивался только в Донецкой и Луганской областях». Да и сам Коломойский в одном из интервью признал: «конечно, Днепропетровск не был такой огневой точкой, как Донецк или Луганск».

В любом случае, в отличие от Коломойского, Ахметов и Ефремов в марте 2014 года, по всей видимости, рассчитывали сыграть роль посредников между новой киевской властью и регионами, где сосредоточены их бизнес-интересы. При этом, они, вероятно, недооценили российский фактор и не просчитали рисков возникновения полноценного военного конфликта. Ринат Ахметов отказался от поста донецкого губернатора, выступил с критикой идей штурма захваченных административных зданий, пытался вести переговоры с уже вооруженными людьми.

20 мая 2014 года Ахметов инициировал акцию «За мирный Донбасс», когда заводские и автомобильные гудки должны были символизировать неприятие силовых методов самопровозглашенной «Донецкой народной республики». «Гудок Ахметова» напоминал скорее запоздалую акцию отчаяния, нежели попытку спасти регион от погружения в войну. Еще 12 апреля донецкий сайт «Остров» с горечью написал о том, что Ахметов и Партия регионов «отдали Донецк без боя».

Именно 12 апреля 2014 года имел место захват хорошо вооруженными людьми административных зданий Славянка Донецкой области, во время которого прозвучал ставший знаковым совет «зеленого человечка» прохожим не выходить «за поребрик». Так Славянск стал местом дислокации военизированной группировки под командованием гражданина РФ Игоря Гиркина. А 6 июля беспрепятственно отступившая из Славянска колонна Гиркина вошла в Донецк, окончательно сделав его центром самопровозглашенной «Донецкой Народной Республики».

Донецкая и Луганская области — не единственные, имеющие границу с Россией. Ближе всего к ней находится Харьков, который, именно по этой причине, с 1919 по 1934 год был столицей советской Украины. Неслучайно именно в Харькове на 22 февраля 2014 года был запланирован «съезд депутатов всех уровней юго-восточных областей Украины», на котором ожидалось (но так и не состоялось) выступление бежавшего из Киева Виктора Януковича. 1 марта имел место первый захват здания Харьковской ОГА, на которой тогда около 45 минут провисел российский флаг.

6 апреля 2014 года — синхронно с захватами в Донецке и Луганске — здание Харьковской обладминистрации было повторно занято анти-майдановскими протестующими. Однако уже утром 7 апреля спецподразделение «Ягуар» из Винницкой области без единого выстрела за 15 минут очистило здание и задержало 65 человек. Мы не знаем, как развивались бы события в Харькове, если бы приехавшие туда министр внутренних дел Арсен Аваков и глава Нацгвардии Степан Полторак отказались от штурма по донецкому и луганскому примеру.

Можно предположить, что немалую роль в специфике харьковской истории сыграли тесные личные связи высокопоставленных лиц с городом: Аваков — харьковчанин, глава Харьковской обладминистрации во время президентства Ющенко; генерал Полторак — бывший ректор Харьковской Академии внутренних войск МВД. Кстати, именно курсанты этой академии сыграли важную роль в вечернем силовом противостоянии под зданием администрации и один из них получил тяжелые ранения.

Немаловажной особенностью Харькова было постоянное (в том числе, силовое) противостояние местных Майдана и антимайдана. Оно делало невозможной однозначную картину «народного восстания». В харьковском (как и днепропетровском, но не донецком или луганском) Майдане постепенно росла роль футбольных фанатов, организованных и настроенных на силовые методы решения конфликта. Кроме того, опять же благодаря Полтораку и Авакову, харьковский аэродром был заблокирован украинскими военными и в городе некоторое время оставался лояльный к новому правительству спецназ из других регионов.

Наконец, ранее замеченный в «сепаратистских» мероприятиях и, по меткому замечанию журналиста, «умеющий изменяться, никогда не меняясь» мэр Харькова Геннадий Кернес (в прошлом бизнесмен, избранный городским головой в 2010 году от Партии регионов), ориентируясь на расстановку сил, весной 2014 года занял лояльную к Украине позицию.

«Все будет Донбасс»?

Безусловно, во всех схематически описанных выше событиях играли свою роль настроения населения и специфика областей Украины. Напомню, что в ХIX веке большая часть современных Донецкой и Луганской областей, с двумя главными городами включительно, входила в состав Екатеринославской губернии.

Стремительно развивающаяся угледобывающая промышленность определила демографический облик региона на протяжении ХХ века: сочетание свободы и принуждения, характерное уважение к труду (особенно, шахтерскому) и силе, неприятие этнической эксклюзивности, скорее толерантное отношение к тюремному опыту, высокий процент пенсионеров и относительная слабость «креативного класса». В регионе сформировалось особое чувство локальной гордости и лояльности: «Донбасс выбирает своих», «Донбасс порожняк не гонит», «Донбасс не поставить на колени».

В тоже время, ни Донецкая, ни Луганская области не представляли из себя экономического, языкового или религиозного монолита. В их составе находились и промышленные агломерации, и Приазовье с особой историей греческой и болгарской колонизации, и преимущественно украиноязычные села Слобожанщины. В этом смысле, можно согласиться с Еленой Стяжкиной, что само по себе слово «Донбасс» является метафорой, слишком часто употребляемой для обозначения несуществующей культурной или политической группы «донецких».

Донбасс, как и любой другой регион Украины, не стоит ни идеализировать, ни демонизировать

Донбасс, как и любой другой регион Украины, не стоит ни идеализировать, ни демонизировать. Важно просто зафиксировать характерное для него неприязненно-настороженное отношение к Киеву (и любому другому надрегиональному центру власти) и чуткое улавливание дискриминационной риторики, которую по отношению к «жителям Донбасса» легко позволяли себе и украинские политики, и общественные деятели.

Все сказанное выше никоим образом не означает, что «жители Донбасса» несут коллективную ответственность за превращение их региона в зону боевых действий. Тот факт, что Майдан в Донецке был в меньшинстве, не означает, что большинство поддерживало, например, присоединение к России. А непонимание и раздражение по поводу Киева отнюдь не означало готовности брать в руки оружие. Эмоции (в том числе, политические) и физическое насилие — это принципиально разные вещи. Предпосылкой второго, как правило, становится особая ситуация, например, оккупации или отсутствия власти как таковой. Именно это произошло в Донецке и Луганске.

Абсолютное же большинство жителей избрало позицию пассивного выжидания или безразличия к общественным делам, которую можно обозначить словами «лишь бы не стреляли» или с горечью назвать, по примеру луганского философа Александра Еременко, «воинствующим обывательством».

Предварительные итоги

События весны 2014 года развивались так стремительно, что зачастую ключевую роль в них играли на первый взгляд незначительные нюансы, личные качества ключевых игроков и их сиюминутные решения, непредвиденные стечения обстоятельств. Ни Майдан, ни анти-майдан не были политически гомогенными и статичными феноменами, их динамика ждет внимательного социологического и антропологического изучения. Не менее важен ситуативный анализ поведения локальных бизнес-политических элит в разных регионах Украины.

22 января 2014 года на улице Грушевского были застрелены Сергей Нигоян и Михаил Жизневский. Впервые за всю постсоветскую историю Украины во время массовых политических акций протеста были убиты люди. 18-20 февраля на Майдане и прилегающих улицах от огнестрельного оружия погибли более 80 протестующих и 17 сотрудников милиции. Еще до этих событий правительство Януковича само себя делигитимизировало, решившись привлечь к политическому противостоянию криминальные группы «титушек» и даже раздав им оружие.

Физическое насилие быстро достигло регионов. 13 марта в Донецке от нанесенных сторонниками анти-Майдана ножевых ранений умер 22-летний активист местной «Свободы» Дмитрий Чернявский. 15 марта во время ночной перестрелки под офисом право-радикальной организации «Патриот Украины» в Харькове были убиты двое антимайдановцев. 2 мая вследствие столкновений в Одессе погибло 48 человек, большинство из которых были сторонниками антимайдана.

Война на части территории Донецкой и Луганской областей возникла из суммы ситуативных обстоятельств, важнейшими из которых были: поведение местных элит; российское вмешательство (в том числе, военное); нерешительность, просчеты и ошибки Киева. В случае Днепропетровска и Харькова ключевыми факторами сохранения регионов в составе Украины стали как решительные и однозначно проукраинские действия местных бизнес-политических элит, так и меньшая активность пророссийских сил.

Cамоустранение от активных действий донецких элит и паралич силовых структур в начальной фазе конфликта (март-апрель 2014) сыграло решающую роль в усилении растерянности населения региона и практически беспрепятственном переходе ситуации в военное русло. Утрате Украиной монополии на насилие на Донбассе предшествовала дезориентация, вызванная крымскими событиями, где пост-майданное правительство фактически не оказало никакого сопротивления российской политике аншлюса полуострова. Тем не менее, ни один выборный орган местной власти Донецкой и Луганской областей не подчинился требованиям о созыве внеочередных сессий и принятии решений о нелегитимности Киева (изначально этот постулат, по крымскому образцу, выдвигался на первый план лидерами антимайдана).

Провал проекта Харьковской, Днепропетровской и Одесской «народных республик» чрезвычайно усложнил реализацию идеи «Новороссии», гипотетические границы которой были озвучены президентом Путиным на его «прямой линии» 17 апреля 2014 года. В то же время, эскалация ситуации в самопровозглашенных Донецкой и Луганской народных республиках была напрямую связана с открытостью границы с Россией, которую один из лидеров ДНР прямо назвал «вопросом нашего выживания».

С середины мая туда началась переброска добровольцев из РФ, с начала июня — поставки оружия. А со второй половины августа 2014 года, по оценке Международного «Мемориала»: «вооруженный конфликт в Донецкой и Луганской областях Украины приобрел характер международного вооруженного конфликта между Украиной и Россией». 28 августа президент Порошенко отменил свой визит в Турцию, заявив о «фактическом введении на территорию Украины российских войск». Тем не менее, официальный Киев не объявил войну России и не разорвал с ней дипломатических отношений.

Таким образом, часть Донбасса превратилась не просто в новую «горячую точку», но и в мину замедленного действия для Украины. Война стала повседневностью, как и информационная и финансовая блокада, пропускная система, обстрелы населенных пунктов с обеих сторон. По данным ООН, в войне на Донбассе до сих пор погибло более 9 тысяч человек, более 20 000 получило ранения и более 2,5 миллионов человека покинули места своего постоянного проживания, оказавшиеся в зоне боевых действий.

Можно (и нужно) спорить о правильной дефиниции конфликт на Донбассе. Но нельзя закрывать глаза на то, что в течении более года в восприятии многих он стал гражданской войной. Луганский философ Александр Еременко высказал в своей книге «Размышления о луганской Вандее» опасение по поводу вероятности того, что «гражданская война в Донбассе вполне может сформировать новую социально-этническую общность. Если эта общность возникнет, то она будет не украинской, даже антиукраинской…». Иными словами, «донбасская идентичность», особенно при условии сохранения нынешнего статус-кво и дальнейшего развития «приднестровского сценария», может стать следствием (не причиной!) событий весны 2014 года и последующей войны.

Немаловажен вопрос и о том, где может пройти географическая граница нового сообщества? Напомню, что часть территории Донецкой и Луганской областей весной-летом 2014 сменили статус с «неконтролируемых» на «контролируемые» Киевом. Это произошло, в частности, с двумя крупными городами Донецкой области, которые от трех до почти четырех месяцев находились в «ДНР» — Мариуполем (морской порт с населением около 500 тысяч человек) и Краматорском (с населением более 200 тысяч).

В обоих случаях смена статуса была не результатом некой особой «идентичности» или партизанской борьбы, но ситуации на фронте. Точно так же вступление в украинский добровольческий батальон или ополчение «Новороссии» могло означать не только согласие с той или иной идеологией, но и попытку выживания или социального аванса в ситуации войны.

Внимательный ситуативный анализ динамики конфликта (с его социальными, экономическими, культурными, информационными составляющими) представляется наиболее перспективным направлением исследований войны, которая два года тому назад казалась просто невероятной.

Представители самопровозглашенной Донецкой Народной Республики (ДНР) заявили о начале очередных крупномасштабных военных действий на юго-востоке Украины в случае, если Киев продолжит обстреливать территорию Донбасса. Как заявил «Известиям» полпред ДНР Денис Пушилин, если украинские власти не будут соблюдать как минимум первые три пункта Минских соглашений, произойдет возобновление боевых действий по вине Киева.

Ситуация обостряется с каждым днем. Никаких подвижек после очередных переговоров по политическому урегулированию нет. Обстановка остается накаленной, в любой момент она может вспыхнуть и перерасти в полноценные боевые столкновения. Украина не выполняет своих обязательств и в военной, и в политической сфере. Это видим не только мы, это видят наши граждане, которые поставили свои подписи под петицией в Совет Безопасности ООН о невыполнении соглашений Киевом. Таких людей в ДНР более 320 тыс., - заявил Денис Пушилин. - За последние 5–6 дней ситуация обострилась максимально. И если Украина не будет соблюдать хотя бы первые три пункта «Минска-2», в Донбассе очень скоро возобновятся открытые боестолкновения.

Первые три пункта Минских соглашений звучат так:

Незамедлительное и всеобъемлющее прекращение огня в отдельных районах Донецкой и Луганской областей Украины и его строгое выполнение;

Отвод всех тяжелых вооружений обеими сторонами на равные расстояния в целях создания зоны безопасности шириной минимум 50 км друг от друга;

Обеспечение эффективного мониторинга и верификации режима прекращения огня и отвода тяжелого вооружения со стороны ОБСЕ с первого дня отвода.

Как рассказал «Известиям» депутат Народного совета ДНР Мирослав Руденко, у двух республик - ДНР и ЛНР - хватит сил на достойный ответ в случае возобновления военных действий со стороны Украины.

В случае полномасштабной агрессии со стороны Украины у двух республик хватит сил на достойный ответ. Нам никто не запрещал обороняться. Военные действия Киева встретят отпор, - заявил Мирослав Руденко. - Украина в последнее время демонстрирует нежелание выполнять комплекс мер. Гарантами выполнения этих мер выступили международные посредники, это их зона ответственности. Необходимо, чтобы они воздействовали на Киев. Донбасс, в свою очередь, продемонстрировал курс на разрешение конфликта мирным путем. Если же и говорить о новом витке конфронтации, то инициатором в данном случае выступит только Киев. Возникает вопрос: почему международные посредники не воздействуют на своих партнеров? Речь идет о странах, подписавшихся под документом, - о Германии и Франции. Ответственность лежит и на ОБСЕ, чья мониторинговая миссия находится на территории Украины уже продолжительное время.

Ранее заместитель командующего оперативным командованием ДНР Эдуард Басурин сообщил о том, что в июле в результате обстрелов со стороны Киева погибли 11 военнослужащих ДНР и 31 получил ранения. Есть жертвы и среди мирного населения - один погибший и более двух десятков раненых.

2 августа по территории ДНР был выпущен 161 артиллерийский снаряд. Под огнем ВСУ оказались поселок Зайцево под Горловкой, Ясиноватая и ее окрестные села Спартак, Веселое и Минеральное, поселки Александровка и Старомихайловка на западе ДНР, а также Докучаевск, села Новая Таврия, Коминтерново и Саханка на юге республики.