К числу ранних леонардовских работ, относящихся к 70-м гг., ко времени, когда он только что оставил мастерскую мастера, относят несколько изображений Мадонн. Разные авторы по-разному разграничивают авторство Леонардо. Наиболее достоверна атрибуция Леонардо в знаменитой Эрмитажной «Мадонне Бенуа», названной так по имени прежних владельцев.
Италия |Леонардо да Винчи(1452-1519)|"Мадонна Бенуа"|1478|х.м.|Государственный. Эрмитаж| Санк-Петербург
«Мадонна Бенуа» доказывает оригинальность художественного мышления Леонардо на ранних этапах становления его творчества. Здесь много принципиально нового для флорентийской живописи - в композиции, в отношении к светотени, к цвету. ... Замечательно и то, что фигуры даны на темном фоне. Вместо пейзажного мотива или условного архитектурного здесь дана спокойная, затененная глубина, пространственность которой подчеркивает изображение окна. Каким-то образом мы ощущаем, что окно находится достаточно далеко в глубине.
Затененность этого помещения предполагает тончайше разработанную светотень. Уже в этой работе Леонардо намечает те знаменитые принципы сфумато, которые будут характерны для его способа моделировки формы светотенью. Сфумато в переводе с итальянского означает «неясный, рассеянный, мягкий».
Это светотень, но не активная, та, которая стереометрически лепит форму, контрастом темного и высветленного вырывая объем из мрака и резко освещая его, а почти непередаваемые градации затененности. Причем заметим, что для Леонардо в его сфумато тень важнее света. Он и впоследствии редко когда будет давать ослепительно освещенные участки объема. Со временем, учитывая весь его будущий опыт, эта легкая затененность будет набрасываться на всю фигуру, на всю композицию целиком. Это и хорошо, и плохо. С одной стороны, это давало его гениальному, зоркому глазу возможность проследить тончайшее движение воздуха в композиции, движение и состояние атмосферы во всех участках изображенного пространства. Образно говоря, под каждой складкой. С другой стороны, утвердившись в живописи Леонардо, перейдя от него к его ученикам, эта практика легкой затененности у художников менее зорких, менее талантливых превращалась в известную светотеневую тяжеловесность, в некую затененность, мрачноватость общего тона. Впоследствии Леонардо будут упрекать в том, что он научил живопись быть погребной, мрачновато-черной, что он на века задержал развитие цвета, развитие колористики в сторону большего высветления тона, высветления колорита в целом. Ведь Леонардо в своих заметках, в своем так называемом «Трактате о живописи» (который не есть трактат, он сведен в некое целое в более позднее время) иногда говорит потрясающе смелые вещи, в том числе и о колорите. Например, разбирая цветовые оттенки, которые должны читаться в белом платье женской фигуры, освещенной солнцем на зеленой лужайке, он говорит о голубых тенях, о теплых и холодных рефлексах, он говорит то, что только в XIX в. эмпирическим путем получили импрессионисты. Но в его собственной практике этого нет. Его живопись дает совершенно иные эффекты, эффекты вот этого, чуть затененного пространства, слегка влажноватого воздуха, сквозь который мы видим фигуры. И хотя в «Мадонне Бенуа» эта светотень как система еще не сложилась, здесь можно видеть уже первые приметы ее присутствия. А светотень диктует и тонкость колористических отношений в деталях, в цвете тканей, в излюбленных им желтовато-золотистом и неопределенном фиолетово-голубом с легкой прозеленью.
Замечательно противопоставлена почти детская хрупкость Мадонны и крупные, тяжеловатые формы упитанного младенца. Есть в этом какой-то особый эквивалент психологическому состоянию персонажей. Уже в самом физическом противопоставлении матери-девочки и крупного ребенка заложено какое-то дополнительное зерно сюжета.
Легко и естественно Леонардо сосредоточивает внимание Богоматери и маленького Иисуса на игре с цветком. Сам по себе этот мотив далеко не нов - Христос, играющий с цветком. И нидерландцы в XV в. много раз его писали, и итальянцы – цветок или птичка в руке, иногда цветок с символическим значением. Но здесь очень свежа детская радость Марии, она как будто в равной степени радуется и игре сына, и красоте самого цветка. И насколько мать весела, настолько серьезен малыш. Какая-то огромная внутренняя работа происходит в нем, когда он исследует своими ручонками лепестки цветка. И это тоже несколько неожиданное психологическое сопоставление. Вещь, несмотря на кажущиеся камерные размеры, довольно сложно организована и пластически-пространственно, и эмоционально-психологически.
Осенью 1478 года он записывает в одной из своих тетрадей, рядом с различными зарисовками, следующие слова: “…бря 1478 г. я начал две девы Марии”. На листах его рисунков, относящихся к тому же времени, мы действительно находим большое количество набросков для композиции “Мадонна с младенцем”, причём он со свойственной ему тщательно и вниманием зарисовывает как различные положения тел материи и ребёнка, так и детали: руки со складками лёгкой и тяжёлой одежды, куски ткани. Рисунки эти ещё несколько наивны и суховаты, но уже говорят о постепенном овладении техникой.
Линия их становится более уверенной, штриховка и оттушёвка оттеняет объёмы. Многочисленные варианты различных и сходных положений тел матери, ребёнка и обоих вместе являются несомненным свидетельством того, что молодой мастер стремился лёгкими штрихами карандаша или пера передать беглые впечатления, полученные от наблюдений над реальной действительностью, запечатлеть эту действительность во всей её жизненной динамике.
Первая из двух мадонн, о которой пишет Леонардо и которая создана на основании многих зарисовок, - это “Мадонна Бенуа”.
Когда Леонардо писал её, ему было двадцать шесть лет. К этому времени художник обрёл уже совершенное мастерство в великом искусстве живописи, которое, как мы увидим, он ставил выше всех прочих.
“Мадонна с цветком” (“Мадонна Бенуа”) – это хронологически первая мадонна, образ которой внутренне лишён какой бы то ни было святости.
Мадонне придан вид несколько болезненной девушки, играющей со слишком крупным младенцем, сидящим у неё на коленях. Своеобразный мертвенно-зелёный колорит, подчёркнуто реалистическая трактовка человеческого тела, усиленное внимание к изображению игры света и тени на отдельных частях тела, сложное положение обеих фигур, - всё в этой картине показывает нам молодого Леонардо хотя и ищущим ещё широкого свободного стиля, но уже твёрдо ставшим на тот путь, по которому он пойдёт в течение своей дальнейшей деятельности.
Обе фигуры, тесно вписанные в картину, заполняют собой почти без остатка всю её поверхность, только справа, наверху расположено небольшое стрельчатое окно, по-видимому, незаконченное художником. Надо думать, что он предполагал поместить здесь свой излюбленный горный пейзаж с рекой, напоминающий виды его родного Винчи, но, как обычно, затянул работу и, перейдя к чему-нибудь другому, оставил эту деталь недоделанной.
Свет на фигуры в картине падает в основном слева, но очень возможно, что именно небольшое окно и, вероятно, расположенные за ним горы и вода определяют то, что помещение, в котором находится мадонна, освещено слабо и притом своеобразным зеленоватым светом. Он окрашивает всё в зеленоватые тона, бросает зеленоватые блики на обнажённые части тела, создаёт густые тени в местах, более тёмных, заслонённых чем-нибудь от падающего из окна света.
Композиционным и идейным центром картины является переплетение трёх рук: двух пухлых ручонок мальчика и нежной, девической руки матери, держащей за стебель цветок, к которому направлены внимательный и ласковый взгляд мадонны и пытливый, серьёзный взгляд младенца, пытающегося неловко схватить цветок. Жажда познания, по-детски неосознанного, но не по-детски страстного, того познания, которое томило и гнало вперёд Леонардо, выражено во всём облике младенца. Взгляд зрителя невольно приковывается к смысловому центру картины – переплетению трёх рук, изображённая в ней простая и скромная сцена приобретает значительность и идейную глубину. Небольшая картина приковывает внимание, заинтересовывает, волнует.
«МАДОННА ЛИТТА»
Картин с изображением Девы Марии написано так много, что самым известным принято давать прозвища. Нередко к ним пристает имя одного из прошлых владельцев, как и случилось с «Мадонной Литта».
Картина, написанная в 1490-х годах, долгие века оставалась в Италии. С 1813 года она находилась в собственности миланской семьи Литта, представители которой весьма хорошо знали, насколько богата Россия. Именно из этого рода происходил мальтийский рыцарь граф Джулио Ренато Литта, который был в большом фаворе у Павла I и, выйдя из ордена, женился на племянн ице Потемкина, став миллионером. К картине Леонардо он, впрочем, отношения не имеет. Четверть века спустя после его смерти, в 1864 году, герцог Антонио Литта обратился в Эрмитаж , совсем недавно ставший публичным музеем , с предложением купить несколько картин из фамильного собрания.
Анджело Бронзино. Состязание Аполлона и Марсия. 1531-1532 годы. Государственный Эрмитаж
Антонио Литта так хотел угодить русским, что прислал перечень из 44 предлагаемых на продажу работ и попросил представителя музея приехать в Милан, чтобы посмотреть галерею. Директор Эрмитажа Степан Гедеонов отправился в Италию и выбрал четыре картины, заплатив за них 100 тысяч франков. Помимо Леонардо, музей приобрел «Состязание Аполлона и Марсия» Бронзино, «Венеру, кормящую Амура» Лавинии Фонтана и «Молящуюся Мадонну» Сассоферрато.В Россию картина да Винчи прибыла в очень плохом состоянии, ее пришлось не только чистить, но и сразу переложить с доски на холст. Так в Эрмитаже появился первый « леонардо » .
Кстати, вот и пример споров по поводу атрибуции: создал Леонардо «Мадонну Литта» сам или с помощником? Кто был этим соавтором — его ученик Больтраффио? А может, Больтраффио написал ее целиком, по наброску Леонардо?
Окончательно этот вопрос до сих пор не разрешен, и «Мадонна Литта» считается немного сомнительной.
У Леонардо да Винчи было множество учеников и последователей — их называют «леонардески». Порой они истолковывали наследие мастера весьма странно. Так появился тип обнаженной «Моны Лизы». В Эрмитаже есть одна из таких картин работы неизвестного автора — «Донна нуда» («Обнаженная женщина»). Она появилась в Зимнем еще при Екатерине Великой: в 1779 году императрица приобрела ее в составе коллекции Ричарда Уолпола. Кроме нее, в Эрмитаже также находится большая коллекция других леонардесков, включая копию одетой «Моны Лизы».
«МАДОННА БЕНУА»
Эта картина, написанная в 1478-1480 годах, также получила прозвание в честь своего владельца. Причем она вполне могла бы называться «Мадонной Сапожникова», но «Бенуа», конечно, звучит красивее. Эрмитаж приобрел ее у жены архитектора Леонтия Николаевича Бенуа (брата знаменитого Александра ) — Марии Александровны Бенуа. Она была урожденной Сапожниковой (и, кстати, приходилась дальней родственницей художнице Марии Башкирцевой , чем гордилась).Прежде картиной владел ее отец, астраханский купец-миллионер Александр Александрович Сапожников, а до него — дед Александр Петрович (внук Семена Сапожникова, за участие в пугачевском бунте повешенного в селе Малыковка одним молодым поручиком по имени Гаврила Державин). В семье рассказывали, будто бы «Мадонну» Сапожниковым продали бродячие музыканты-итальянцы, которых неведомо как занесло в Астрахань.
Василий Тропинин. Портрет А.П. Сапожникова (деда). 1826; портрет А.А. Сапожникова (отца), 1856.
Но на самом деле Сапожников-дед приобрел ее в 1824 году за 1400 рублей на аукционе после смерти сенатора, президента Берг-коллегии и директора Горного училища Алексея Корсакова (который, видимо, привез ее из Италии в 1790-х).
Удивительно — когда после смерти Корсакова его коллекцию, где были Тициан, Рубенс, Рембрандт и другие авторы, выставили на аукцион, Эрмитаж купил несколько работ (в частности, Милле, Миньяра), но этой скромной «Мадонной» пренебрег.
Став владельцем картины после смерти Корсакова, Сапожников занялся реставрацией картины, по его просьбе ее сразу перевели с доски на холст.
Орест Кипренский. Портрет А. Корсакова. 1808. Руский музей.
Русская общественность узнала об этой картине в 1908 году, когда придворный архитектор Леонтий Бенуа выставил работу из коллекции своего тестя, а главный хранитель Эрмитажа Эрнст Липгарт подтвердил руку мастера. Это произошло на «Выставке западноевропейского искусства из собраний коллекционеров и антикваров С.-Петербурга», открывшейся 1 декабря 1908 года в залах Императорского общества поощрения художеств.
В 1912 году супруги Бенуа решили продать полотно, картину отправили за рубеж, где эксперты осмотрели ее и подтвердили подлинность. Лондонский антиквар Дювин предложил 500 тысяч франков (около 200 тысяч рублей), однако в России началась кампания за покупку работы государством. Директор Эрмитажа граф Дмитрий Толстой обратился к Николаю II. Супруги Бенуа тоже хотели, чтобы «Мадонна» осталась в России, и в итоге уступили ее Эрмитажу в 1914 году за 150 тысяч рублей, которые выплачивались в рассрочку.
Леонардо да Винчи «Мадонна Бенуа» (1478 - 1480).
Холст (переведена с дерева), масло. 48 × 31,5 см
Государственный Эрмитаж, Санкт-Петербург
«Мадонна Бенуа» или «Мадонна с цветком» (1478 - 1480) — ранняя картина Леонардо да Винчи, предположительно оставшаяся незавершённой. В 1914 году она была приобретена Императорским Эрмитажем у Марии Александровны, жены придворного архитектора Леонтия Николаевича Бенуа.
В 1912 году владельцы решили продать «Мадонну с цветком» и с этой целью вывезли её в Европу для проведения экспертизы, где лондонский антиквар Джозеф Дювин оценил её в 500 тыс. франков. Атрибуцию полотна Леонардо неохотно подтвердил крупнейший авторитет того времени — Бернард Беренсон:
«В один несчастный день меня пригласили освидетельствовать «Мадонну Бенуа». На меня смотрела молодая женщина с лысым лбом и опухшими щеками, беззубой усмешкой, миопическими глазами и морщинистой шеей! Жутковатый призрак старухи играет с ребёнком: его лицо напоминает пустую маску, а к ней приделаны раздувшиеся тельце и конечности. Жалкие ручонки, бестолково-суетные складки кожи, цвет словно сыворотка. И всё же мне пришлось признать, что это ужасное создание принадлежит Леонардо да Винчи...»
Общественность хотела, чтобы картина осталась в России. М.А. Бенуа желала того же, а потому уступила «Мадонну» за 150 тыс. рублей. Сумма уплачивалась частями, и последние платежи были совершены уже после Октябрьской революции.
М.А. Бенуа, в девичестве Сапожниковой, картина перешла по наследству. В семье ходило предание, будто картина была куплена у бродячих итальянских музыкантов в Астрахани. Других сведений о судьбе картины в начале XX века не имелось. В 1908 году Э. К. Липгарт писал: «[Картина] входила в состав старинного собрания князей Куракиных, а теперь принадлежит М.А. Бенуа, супруге известного архитектора.»
Через несколько лет он поправил себя: «Тесть г-на Бенуа купил её [картину] у итальянских балаганщиков при переезде через Астрахань.»
Эта версия широко тиражировалась и другими авторами. Часто без всяких ссылок на источники прибавляли, что работа когда-то находилась в собрании графов Коновницыных.
Лишь в 1974 году были обнародованы документальные данные о том, когда и при каких обстоятельствах «Мадонна с цветком» попала к Сапожниковым. В Государственном архиве Астраханской области был обнаружен «Реестр картинам г-на Александра Петровича Сапожникова, составленный в 1827 году». В описи за первым номером числится «Божья Матерь, держащая предвечного Младенца на левой руке... Вверху с овалом. Мастер Леонардо да Винчи... Из коллекции генерала Корсакова». Таким образом, выяснилось, что картина поступила из коллекции коллекционера и сенатора Алексея Ивановича Корсакова (1751/53-1821).
Однако до сих пор нет точных сведений о более ранней судьбе картины. Считается, что именно об этой картине говорил М. Ф. Бокки в своей книге «Достопримечательности города Флоренции», выпущенной в 1591 году: «Дощечка, расписанная маслом рукой Леонардо да Винчи, превосходная по красоте, где изображена мадонна в высшей степени искусно и старательно. Фигура Христа, представленного младенцем, прекрасна и удивительна, его поднятое лицо единственное в своём роде и поразительно по сложности замысла и тому, как этот замысел удачно разрешён».
«Мадонна с цветком» Леонардо да Винчи
Из немногих сохранившихся до наших дней живописных работ Леонардо да Винчи (1452—1519)две находятся в Эрмитаже (зал 2.1.4). В основе «Мадонны с цветком» («Мадонна Бенуа») —одного из ранних произведений художника, лежит живое, конкретное содержание, выражающее гуманистическую мысль о человеке как наиболее совершенном создании природы. С любовью и радостью наблюдает молодая женщина за пробуждением сознания у ребенка. По-детски сосредоточенно он пытается ухватить лепестки цветов, которые подносит ему мать, и внимательно рассматривает их. Сценка, запечатлевшая момент познания, в картиие важна не только для раскрытия идейного содержания — она способствует более логичной и естественной композиционной связи фигур. Свет из окна позволяет лишь в общих чертах представить себе пространство комнаты. Другой источник света, находящийся спереди слева и чуть сверху, мягко выделяет фигуры мадонны и младенца, подчеркивает их объемность, помогает ощутить теплоту человеческого тела, рассмотреть ткань одежды и брошь, украшенную камнями.
Здесь, как и в других произведениях великого мастера, сказалась неразрывная связь живописного творчества Леонардо с его деятельностью в качестве ученого. Уверенно, основываясь на знании анатомии и изучении пропорций человеческого тела, передает Леонардо фигуру сидящей женщины и особенности тельца ребенка. Изучение физиогномики, многочисленные зарисовки дали возможность художнику уловить и показать в картинах тончайшие изменения мимики, порой момент начала движения лица, заставляющий угадывать его следующее состояние. Появление в произведениях Леонардо «сфумато» (так итальянцы называли воздушную дымку, окутывающую фигуры людей) основывалось па его собственном научном выводе о том, что воздух имеет цвет. Леонардо, много экспериментировавший в поисках состава красок, одним из первых в Италии перешел от темперной живописи к работе масляными красками, что обогащало возможности художника. «Мадонна с цветком», исполненная в этой, тогда еще редкой, технике — свидетельство того, что двадцатишестилетний мастер быстро освоил новый материал и методы работы, создав один из своих первых шедевров.
